Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ
80
не двухъ описав — какъ быстро ходитъ товарищь прокурора Бреве („Воскресенье“), и какъ бЪгаетъ Аксютка (въ „ПоликушкЪ“) — въ обоихъ случаяхъ описано движенше ру-
ки подобное раскачиван!ю маятника.
Аксютка,
Аксютка всегда летала, какъ пуля, и при этомъ руки ея не сгибались, но качались какъ маятники по м5р$ быстроты ея движен!я, не вдоль боковъ, а передъ корпусомъ; щеки ея были всегда краснфе ея розового платья. Языкъ ея шевелился всегда такъ же быстро, какъ и она.
Бреве.
Поднявъ высоко плечи, онъ въ растегнутомъ мундирЪ съ портфелемъ подъ. мышкой чуть не бЪгомъ, постукивая каблуками, и махая свободной рукой такъ, что плоскость руки была перпендикулярна къ напра влен!ю его хода, быстро шагалъ по кор-
ридору.
Очень комична фрейлина Анна Павловна („Война в миръ“), которая, говоря объ императрицЪ, „закрыла глаза въ анакъ того, что ни она, ни кто другой не могутъ судить про то, что угодно или нравится императрицЪ“. Анна Павловна всегдазакрываетъ глаза въ буквальномъ смысзЪ слова, когда ради общественнаго прилич!я надо на чтонибудь закрывать глаза въ переносномъ смысл$ слова. Толстой подмфчаетъ у судебнаго пристава „походку на бокъ и на бокъ выставленную нижнюю губу“. Каренинъ изводитъ. жену своею привычкою „трещать пальцами“. Дипломатъ Билибинъ то собиралъ морщины на лбу, то распускалъ нхъ. „Движеше этихъ морщинъ составляло главную игру его физономш. То у него морщился лобъ широкими складками, брови поднимались ‘кверху, то брови спускались книзу, и у щекъ образовывалась глубокая морщина. Глубоко поставленные небольше глаза всегда смотрЪли прямо и весело“. Онъ, поднимая брови, произносилъ „остроумную законченную фразу, ииъющую общ интересъ“, зат5мъ опускалх брови и распускалъ складки на лбу. Эти фразы составлялись во внутренней лаборатори Билибина, какъ будто, нарочно портативнаго свойства, для того, чтобы ничтожные св$тске люди могли удобно запомнить ихъ и переносить изъ гостинныхъ въ гостинныя“. Эти крылатыя слова оказывали даже изв$стное политическое влян!е. Толстой съ особеннымъ мастерствомъ подчеркиваетъь бездушный автоматизмъ „комильфотности“. Въ „Юности“ онъ перечисляетъ признаки этого свойства: 1) говорить по французски съ хорошимъ произношенемъ, 2) умЪть кланяться, танцовать и разговаривать, 3) имЪть длинные очищенные ногти (Гриневичъ въ „АннЪ Ка-