Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

111 ковъ мордвинъ-новокрещенецъ оказывается разбойникомъ, вымогателемъ, двуличнымъ человѣкомъ вертлявой совѣсти,—именно алатырцемъ въ нынѣшнемъ архангельскомъ смыслѣ слова. Тѣмъ болѣе подозрительно должны были относиться къ „новокрещенамъ" русскіе, селившіеся между ними. Церковный и правительственный взглядъ на прозелитовъ сильно разнился отъ народнаго. Народъ не любитъ и никогда не любилъ выкрестовъ, сомнѣваясь въ чести людей, смѣнившихъ свою „прпроженую* вѣру. Извѣстна въ безчисленныхъ варіантахъ пословица: „Воръ прощенный, жидъ крещенный, конь лѣченый—одна стать: толка не жди!“ (Ср. Иллюстровъ 262). Всеволодъ Миллеръ настаивалъ на тождествѣ Соловья Разбойника съ лѣтописнымъ разбойникомъ Могугомъ или Могутой (въ „Степенной книгѣ"), получившемъ помилованіе отъ кн. Владиміра въ виду его чистосердечнаго раскаянія: „Изымаша же хитростью нѣкоего разбойника, нарицаемаго Могута, и егда ста предъ Владимеромъ, воскричи згъло и многы слезы испущая изъ очію, сице глаголя" и пр. Миллеръ сводитъ эту подробность о сильномъ крикѣ плѣннаго Могута съ общеизвѣстнымъ эпизодомъ былиннаго сказа, какъ плѣнный СоловейРазбойникъ оглушилъ до безпамятства князя Владиміра съ княгинею и весь дворъ ихъ богатырскимъ своимъ свистомъ. Илья Муромецъ приказывалъ Соловью свистать осторожно, въ полсвиста, а разбойникъ, на зло, свистнулъ въ полный свистъ (или, какъ выражается соблазнившая Миллера редакція, „сколько было его могуты*) и надѣлалъ великихъ бѣдъ, за что Илья убилъ его и выбросилъ въ окошко*. (В. Ф. М. Къ был. о И. Мур. и С. Разб. 167. 184). Имя Могуты ясно звучитъ славянскимъ корнемъ, но весьма возможно, что это лишь случайное звуковое совпаденіе. Могутъ близко напоминаетъ Могула, родоначальника киргизовъ. Были два брата: Могулъ и Та¬