Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

58 „Эхъ, Иванъ Церевичъ, — упрекаетъ мужа, покинутаго женою, вѣщею „лебединою дѣвою", его покровитель, „старый старичекъ", — зачѣмъ ты лягушечью кожу спалилъ? Не ты ее надѣлъ, не тебѣ и снимать было. Василиса Премудрая хитріъе, мудргое своего отца уродилась; онъ за то осерчалъ на нее и велѣлъ ей три года быть квакушей (въ укр. варіантѣ — „рѣчкой"). „Нѣтъ, видно, мы напрасно смѣялись надъ женой Ивана-Царевича, она не лягушка, а кака нибудь хитра*,смущаются братья-царевичи, наблюдая чудеса, творимыя „лебединою дѣвою" въ низкомъ образѣ „Царевны Лягушки". „Хитрость", въ нашихъ современныхъ понятіяхъ, низшая способность ума, родня коварству и плутовству, дочь обмана и лжи, качество, если не всегда предосудительное, то, въ общемъ, все-таки, не изъ высокихъ и скорѣе отрицательное. Совсѣмъ не то въ старинномъ языкѣ былинъ, сказокъ, лѣтописей. Тамъ хитрость предѣльная степень ума, вооруженнаго магическимъ знаніемъ. „Ни хитру, ни горазду, ни птицею хоразду, суда Божія не минути". — „Ни вѣщему кудеснику, ни искуснику, хотя бы онъ умѣлъ птицей летать, не избѣжать суда Божія", учитъ чудесною пословицею Боянъ „Слова о полку Игоревѣ". Въ скандинавской сагѣ, имѣющей подобіе фактическаго воспоминанія, Ольга, уже престарѣлая, является со всѣми признаками „вѣщей жены". „Въ то время царствовалъ въ Гардарикіи (новгородской Руси) король, по имени Владиміръ. У него была жена Алогія, умная и добрая, хотя язычница, и матьстарушка, едва державшаяся въ креслахъ^ но вѣщунья прозорливая. Въ большой годовой праздникъ ее вносили на креслахъ въ гридницу, и она предсказывала, что будетъ въ наступающемъ году"... Однажды,—утверждаетъ