Bosniя, Gercegovina i Staraя Serbiя

І53 достаточнаго основанія. Но въ этомъ отношеніи слишкомъ ясно говоритъ неудача тѣхъ (не многихъ къ сожалѣнію) Францисканцевъ, которые хотѣли попытаться возбудить въ своей паствѣ чувство народности и зажечь въ Босніи искру духовной жизни. Конечно такая попытка не могла имѣть успѣха въ римско-католическомъ народонаселеніи Босніи: я не говорю уже о гнетущей п мертвящей тяжести его матеріальнаго положенія; но чувство народности въ немъ до такой степени убито вѣковымъ господствомъ «Латинской» церкви, что воскрешено оно вдругъ быть не можетъ силою теоретическихъ понятій о Славянствѣ и Славянскомъ братствѣ, отрѣшенномъ отъ бытовыхъ стихій вѣры и общественной жизни. Однако, предпріятіе было благородное и могло породить добро, и потому печальную знаменательность имѣетъ то, что оно встрѣтило въ Боснійскихъ Францисканцахъ почти единогласное неодобреніе и что тѣ немногіе собратья ихъ , которые воодушевились этою мыслью, подверглись даже гоненію: главный представитель ея, Фра Юкичъ, имя котораго должно быть произнесено нами съ уваженіемъ, недавно умеръ въ изгнаніи. Впрочемъ, это бездѣйствіе Францисканцевъ Боснійскихъ теперь, конечно, не долго устоитъ передъ силою обстоятельствъ, которыя въ настоящее время дали такое могущественное развитіе римской пропагандѣ на востокѣ. Толчекъ уже дань человѣкомъ, который увѣковѣчитъ свое имя въ исторіи Латинской церкви въ Западной Турціи. Поставленный епископомъ Босніи, г. Баришичъ созналъ въ ней недостатки управленія католическою церковью, происходившіе главнымъ образомъ оттого, что всѣ духовныя средства католиковъ сосредоточены тамъ въ монастыряхъ, совершенно независимыхъ отъ епархіальной власти и въ которыхъ монахи, Францисканцы, пользовались своими привиллегіями, чтобы жить самоуправно и безпечно. Хотя самъ Францисканецъ, Баришичъ рѣшился уиичтожить этотъ порядокъ вещей. .Между имъ и Францисканскимъ орденомъ за¬