Koleso vremeni : (romanъ) : raskazы

131 ивать что ли избу? — или... — Тутъ она ввернула два словечка очень мѣткихъ, но совсѣмъ неупотребляемыхъ въ порядочномъ обществѣ. — Далъ бы царскихъ, былъ бы другой разговоръ. Проходите. Не застите. Однако, я упорствовалъ. — Въ такомъ случаѣ, сердитая хозяйка, можетъ быть возьмете часы? — Покажи. Я снимаю съ запястья мои никкелевые оксидерованные часы, съ которыхъ давно уже сошла чернь и проступила жестяная бѣлизна металла, а матерчатый ораслетъ весь обомшѣлъ и растрепался. — Нашелъ тоже! Если бы еще золотые? Сказала нѣтъ — и нѣтъ. Но тутъ деликатно вмѣшался младшій Колосовъ. Учтивымъ сладкимъ теноркомъ, кокетливо изгибая шею, онъ сказалъ: — Тетенька, а если бы мыльце мы вамъ предложили, что на это изволите сказать? Баба умякла. — Мыло? Это совсѣмъ другая вещь, это дѣло. — Только тетенька, — еще нѣжнѣе запѣлъ Колосовъ — ужъ очень мнѣ неловко. У меня не цѣльный кусокъ, а, такъ себѣ, обмылочекъ. — Ладно, ладно, показывай. Посмотрѣла внимательно, мотнула головой. — Невеликъ обмылочекъ, а, все таки, въ хозяйствѣ пригодится. Ну, давай что ли. Отрѣзала она ломоть отъ каравая. Свирѣпой намъ эта баба сначала показалась, а какъ стала рѣзать хлѣбъ, то мы и увидѣли, что она предобрая. Начала рѣзать узко, а подъ конецъ все шире, да шире. Это ужъ такая вѣрная примѣта. А суровость она нарочно на себя напускала. Просто пособачйться захотѣла. Вышли мы изъ избы. Сѣли на бревна, а дальше идти ужъ терпѣнія не было. Разрѣзали краюху на ровныя части. Жуемъ, а отъ наслажденія даже жмуримся. Хлѣбъ теплый, 9*