Koleso vremeni : (romanъ) : raskazы

72 динѣ, выхваливалъ атлета: „Чемпіонъ міра, король желѣза, міровые рекорды, почетныя ленты и золотые пояса; личное одобреніе принца Уэльскаго, Орденъ льва и солнца!...". Потомъ онъ останавливался на минуту, обходилъ кругъ зрителей съ тарелкой, въ которую скупо брякали мѣдныя и никкелевыя су, и опять принимался зазывать почтенную и великодушную публику. — Подойдемъ поближе — сказала Марія. Я поморщился: — Дитя мое, что ты находишь здѣсь интереснаго? Здоровенный дѣтина, которому лѣнь работать, ломается передъ бездѣльниками. И какая тупая морда у этого ярмарочнаго силача: навѣрное прирожденный взломщикъ и убійца. О, чортъ бы меня побралъ! Откуда вдругъ явилось во мнѣ это благоразуміе, эта брезгливость, эти гражданскія чувства. Никогда раньше я въ себѣ ихъ не находилъ. Марія сказала. — Пожалуй, ты правъ, Мишика. Мнѣ просто его жаль. Пойдемъ отсюда. Но прежде чѣмъ уйти, она быстро скомкала синюю кредитную бумажку и кинула ее въ середину круга на коверъ. Зазывальщикъ быстро ее подхватилъ, и, отвѣсивъ Маріи шутовски низкій поклонъ, закричалъ: — Благодарю васъ, безконечно благородная дама, столь же прекрасная, сколь и великодушная. Дамы и господа, слѣдуйте доброму примѣру очаровательной герцогини!... Вдобавокъ онъ еще послалъ намъ обѣими руками воздушный летучій поцѣлуй. Я заторопился: — Уйдемъ, уйдемъ поскорѣе. На насъ смотрятъ. Мнѣ показалось, что она вздохнула... Или, можетъ быть, зѣвнула? Ахъ, милый, я надѣлалъ въ эту пору глупостей и пошлостей безъ конца. У нея, напримѣръ, были свои „розовые старички". Такъ она называла тѣ семьи, гдѣ осталось только двое стариковъ — мужъ и жена. А остальные перемерли или і