Za rubežomъ : razskazы

30

таки надо. О, кая неожиданныя и тяжелыя приключеня булутъ вспоминать бЪженцы, если только имъ удастся вернуться на родину.

МТ.

Тщедушный французский солдатикъ неожиданно взбунтовался, соскучившись своимъ одиночествомъ, и Маша ушла его занимать. Я медленно пиль холодное пиво, разглядывая доугую женщину въ компани итальянскихъ матросовъ. Зд5сь шло веселье. Женщина была изъ м$стныхъ, вфроятно гречанка, свободно на разныхъ языкахъ объяснявшаяся съ гостями. Она была на-веселЪ и ея черные глаза вспыхивали полупьяною страстью. Матросы пили звЪрски, какъ только могутъ пить моряки торговыхъ судовъ, добравииеся, наконецъ, до берега. Они пили и безпорядочно говорили обо всемъ, даже о политикЪ. Кто-то восхвалялъ коммунизмъ, грозя его невидимому врагу кулаками, другой просто ругался, а третй, обнимая женщину, говорилъ ласковыя слова, такъ нЪжно звучавшия на его южномъ неаполитанскомъ нарЪ$ч!и.

Глядя на эту сцену, мн$ жаль было Маши, которая очевидно должна была бы внести сюда и руссюй надрывъ и нашу тоску безысходную. Она подошла ко мнЪ не скоро. Подошла тогда, когда французъ, довольный и улыбаюиийся, собрался уходить, )

— Ну вотъ видите, здЗсь и поговорить какъ слБдуетъ некогда, — сказала она улыбаясь. — Надо всЪфмъ угодить, таковы услов!я службы.

Мы усБлись вновь и, конечно, принялись вспоминать родину.

— Да, — сказала Маша, — главное это всетаки вернуться на родину. Какая это ложь, когда пытаются отрицать родину. Даже умереть хотВлось бы не на чужбинЪ, а дома. Кстати, помните старушку, которая вступилась въ нашъ первый разговоръ на кораблф. Она умерла, бЪдная. Умерла, такъ и не узнавъ, гдБ ея дочь. Привезли насъ на