Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

159

можеть, расходятся. И все это можеть быть объяснено въ терминахъ чисто физическихъ (оптическихъ) законовъ, безъ ссылки на психичесюй факторъ или умъ субъекта. Если бы на мфсто челов$ческаго глаза была поставлена фотографическая пластинка, результатъ получился бы аналогичный, если не тожественный“ 1).

Признавая пространственную многоликость предмета, естественно все же одну изъ его формъ и величинъ выдЪлять, какъ основную, а другя считать производными, перспективными: основная пространственная форма и величина предмета — та, которая принадлежитъ ему въ отношении къ окружающей, давящей на него средЪ: форма поверхности серебряной монеты въ отношенми къ давящей на нее атмосферЪ — круглая, а въ отношени къ дверцБ шкафа, на которую она отражаетъ лучи свФта, (или въ отношении къ моему глазу), она — эллиптическая; круглая форма основная, эллиптическая — производная, перспективная.

Основная форма и величина предмета также не абсолютна: она существуетъ не иначе, какъ въ отношен!и къ давящей на предметъ, окружающей его средЪ. Если мы выдЪъляемъ ее изъ всБхь формъ и величинъ предмета, какъ основную, это оправдывается тЪмъ, что она обусловлена наиболЪе непосредственнымъ динамическимъ взаимодЪйств!емъ предмета и среды, изъ зная о ней вытекаютъ наиболЪе важныя сл$дствйя, наиболЪе цфнныя и теоретически, и практически. Утвержден!е транссубъективности всБхъ пространственныхъ ликовъ предмета на первыхъ порахъ трудно понять: они кажутся несовм$стимыми въ одномъ и томъ-же пространствЪ. Это затруднене возникаетъ вслфдстве недоразумЪния, именно въ томъ случаЪ, если мы воображаемъ, будто учен!е о реальности всЪхъ перспективныхъ формъ есть утвержден!е пребываня ихъ въ объемЪ предмета такъ, какъ если бы всЪ эти формы были основныя, т. е. находились въ системЪ предмета и давящей на него среды; между тфмъ, въ дДЬйствительности, данная перспективная форма существуетъ въ иной системЪ, именно въ системЪ предмета и вещи, удаленной отъ него (напр., тЪла наблюдателя). Стоитъ обратить на это внимане и трудность исчезаетъ; однако при этомъ не слЪдуетъ впасть въ другое заблуждене, именно обездушить предметъ и лишить его самостоятельности, принявъ его за пучекъ транссубъективныхъ призраковъ, какъ это дЪлаетъ Б. Рессель, утверждаюций, что вешь есть „классъ ея перспективъ“. Учене, отстаиваемое мною, иметъ рЪзко иной характеръ: вещь, напр., серебряная монета есть совокупность динамическихъ

1) МопЕарце, Тне \ауз оё Кпо\мипв, 19725, стр. 248.