Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

250

ромъ бору стоючи, на сырой дубъ глядючи? Молодая молодушка, какъ тебЪ не взгруснется, за худымъ мужемъ живучи, на хорошаго глядючи?“ ДалЪе разсказъ отъ имени молодой, задумавшей напоить мужа и сжечь его, все очень близко къ пЪснЪ 1699 г. ЗдБсь вступлене, содержащее обращен!е къ сосенкЪ, заимствовано изъ пЪсенъ, въ которыхъ молодая описываетъ свое горькое существоване за мужемъ. Напр.. Соболевсюй И № 589: „Сосенка, сосенушка зелененькая. Чего ты, сосенушка, не зеленая?“ — „Отчего мнЪ, сосенушк$, зеленой-то быть? Роса на меня пала полуночная, печетъ меня солнушко полуденное“... Въ данной пЪснЪ аналомя судьбы молодицы за нелюбимымъ мужемъ съ постояннымъ сосфдствомъ сосны съ дубомъ не убЪдительна: дубъ не играетъ въ пЪсняхъь роли постылаго мужа, не есть его символъ. Общая часть сравненя заключается въ „постоянствЪ“, присущемъ обфимъ частямъ сравнения: постоянно видить передъ собой молодая женщина постылаго мужа, постоянно видитъ передъ собой сосенка дубъ, — вБроятно, надо добавить: старый дубъ.

3 Шейнъ № 612 (Курская губ. Тимской у.) Обращеше къ соловью: „Соловей мой, соловьюшка, соловей мой молоденьюй. Какъ тебЪ не скучится во сыромъ бору сидючи, на зеленые сады глядючи?“ Аналомя — участь молодушки за старымъ мужемъ: „Какъ тебЪ не скучится, за старымъ мужемъ живучи, на стараго черта глядючи“. Затфмъ разсказъ этой молодушки сестрицамъ-подруженькамъ, какъ извести мужа, при чемъ разсказъ о сожжени мужа очзнь подробенъ: „пойду, разгуляюсь я, нарву хм5лю ярьяго, напою мужа пьянаго, положу спать середи двора, середи двора на погребЪ; постелю ему постелюшку, постелюшку мягкую: солому гречишную, въ голова пшенишную. Зажгу ту постелюшку огнемъ, жаркимъ полумемъ“. ЗатБмъ ея же увфрене, какъ она обманетъ сосфдей. Отв$та какого-то посторонняго, изобличающаго ложь, здЪсь ньтъ. Пфсня подробнЪе, чЪмъ вар. 1.

4. Шейнъ № 613 (Курская губ. Тимской у.) Очень пространно изложена картина скуки молодой и приведены чьито сожалБн!я о ней, а потомъ короткй разсказъ о сожжени мужа. Это вступлеше таково: „Св$тъ мои орфшики щелканцы. Вы рано цвЪли, а поздно выросли, а я, молода, догадлива была: пялички взяла, въ посидфлки пошла. МнЪ ни шьется, ни прядется, въ посидфлкахъ не сидится, веретино изъ рукъ валится, донце Фдитъ подо мной“. Къ этому вступленшю, несомнфнно, заимствованному изъ пЪсни, лишенной всякаго трагическаго содержаня, присоединяется обычное сожалЪне: „Молодая ты, молодушка... Какъ тебЪ не скучится“ и т. д. ЗдЬсь вступлеше такъ же случайно, какъ и обращене къ соловью или къ рябинф или соснЪ. Видимо, первона-