Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

253

занск!й), начинаются съ того, какь героиня пфсни собирала зелье для отравь, и лишены всякаго вступленя. То же самое въ боле отдаленныхъ вар!антахъ этой пБсни (Шейнъ № 822-826) изъ разныхъ мЪстъ Росси. Однако, и здЪсь наблюдается въ небольшомъ числЪ вар!антовъ тенденшя ввести элементъ повЪствовательнаго природнаго вступления. Въ пЪснЪ о томъ, какъ мать-монахиня топитъ свое, новорожденное дитя (Соболевскй 1 № 177, Курская губ.) разсказъ начинается прямо съ того, что „во городЪ во БЪлградЪ случилась бЪда: молодая монашечка дитя родила“ и т. д. Въ старинной русской п5снЪ о томъ, какъ братья зарЪзали мужа своей сестры (Соболевсюй [ № 178), точно также нЪтъ р$Ьшительно никакого вступленя, а въ стилЪ протокола начинается разсказъ: „Во градЪ во КевЪ жила - была вдова богатая; у ней было девять сыновей“ и т. д. И ни въ одномъ варантЪ этой песни, которыхъ Соболевскй приводитъ нЪсколько, нЪтъ и намека на природное вступлене. Такихъ примфровъ можно привести не мало, и они, по моему мн$н!о, бросаютъ н5который свЪтъ на технику извЪстной группы пЪсенъ. Я назвалъ бы эти пЪсни о криминальныхъ происшествяхъ протокольными. Он$ были сложены подъ впечатлЬшемъ событя, представляли собой первоначально эпическое изложен!е того, что произошло на самомъ дЪлЪ. Только позже, когда поющая среда начала примЪнять положен! я пЪени къ своимъ переживашямъ, пени эти могли частью превратиться въ лиричесвя, для чего потребовалось перемфнить мЪФстоименя (изъ третьяго лица въ третье) и ввести природное вступлене. Все это и случилось здЪсь.

Вступлен!е № 11. 1. Соболевски У № 362 (Олонецкая губ.). „Не летай-ка, соколъ, по новымъ сЪнямъ, по рьшетчатымъ. Не залетывай, соколъ, въ нову горенку, не садись-ка ты, соколъ, на окошечко. Не спЪвай-ка ты, соколъ, жалобнешенько. Не мфшай-ка ты, соколъ, думу думати. ВсЪто думушки у Машеньки придуманы, одна думушка у Машеньки съ ума нейдетъ, со крЪпкаго разума. Вечеромъ Машенька съ дружкомъ разбранилася, домой пошла — не простилася. Назвала дружка горькой пьяницей. И во дорожкЪ она да становилася... Еще мой милый другъ вина не пьетъ, вина не пьетъ, кушаетъ сладку водочку. Черезь два поля дружка Маша видфла, черезъ темный лфсъ голосъ слышала, черезъ рЬченьку съ милымъ рЪчь говорила: это что-жъ, милой, за рЪченькой растетъ шелкова трава? Кто-жъ это травоньку повыкосилъ? Косилъ травоньку старо-прежн!й другъ. Еще кто это Машеньку поизсушилъ? Сушитъ-крушитъ Машу прежняя волюшка, милый другъ неровнюшка“.

Такова эта пфсня, которую я привелъ цфликомъ, потому что во всЪхъ своихъ частяхъ она весьма показательна для