Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

256

дЪвушка сдфлала „на зорюшк$-зорЪ на вечерней“ глупость, прогнфвала дружка. ЗатЪмъ идетъ эпическое повЪствован!е, основанное на обычныхъ въ пфсняхъ этой группы упрекахъ двушки въ томъ, что парень пьяница. ЗдЪсь разсказывается о томъ, какъ дЪвушка замфтила идущаго изъ кабака милаго, который заплетается въ полынь-траву, валяется по чернымь грязямъ и проч. УвидЪфвъ его, дфвица, боясь его кулаковъ, прячется за рьшетку. Въ этомъ своемъ видь пЪсня представляеть искажене и пересказъ того, что поется въ пЪсняхъ объ упрекахъ дфвицы. Эти упреки принимаютъ здЪсь характеръ факта. То, что въ пЪсняхъ съ поэтическимъ вступленемъ о безсонныхъ ночахъ, когда дфвица мучится тревогою за дружка, иметь характеръ ея предположешя или нъкотораго прозрфыя его судьбы, здфсь передано въ грубой и вульгарной формЪ, при чемъ оказывается, что дружокъ уже „засыкаеть“ кулаки, а милая скорфй убирается отъ него. Такимъ образомъ, становится, дЪйствительно, правдоподобныме, что въ пъсняхь о темныхъ осеннихъ ночахъ не было сначала другого повода для грусти дФвицы, кромБ того, что парень пустилъ дурную молву про дЪвицу. ВсЬ остальные мотивы явно привнесены позже изъ другихъ пБсенъ, въ которыхь содержан!е заключалось въ размолвкЪ дЪвицы съ милымъ на почвЪ подозрьшй его въ пьянствЪ, или на какой-нибудь другой почвЪ. Отсюда несвязность тБхъ п5сенъ, въ которых къ вступленню № 7 присоединена, месть за то, что дфвица назвала его пьяницей.

Съ однимъ вступленемъ обычно связывается одинъ п5сенный мотивъ, который съ самаго начала былъ присоединенъ къ вступленю, но въ дальнЪшемъ, какъ видимъ, это первоначальное состояше пЪсни по разнымъ индивилуальнымъ причинамъ искажается: человЪку, испытывающему то настроене, которое воспфвается въ пЁснЪ, хочется прибавить нЪчто такое, что дополняетъ, мотивируетъ, выясняетъь это настроение, и онъ заимствуетъ опять-таки изъ готовой пени ту ея часть, которая можетъ послужить къ удовлетвореню этого его художественнаго требовашя. Такимъ образомъ, пЪсни связаны одной длинной цфпью и образуютъ вереницу, которая производитъ такое впечатл5 ше, точно искони нЪкоторыя пЪсни имБли общее имъ содержане. Въ дЬйствительности же, этого не было: каждая пЪсня представляла нЪчто обособленное, художественно цфльное. Такова напр. пЪсня о ссорЪ, которая попала въ разныя пЪсни. Повидимому, уже нельзя возстановить первоначальный характеръ этой пЪсни, потому что во всЪхъ вар!антахъ, въ которыхъ она мн извЪстна, обнаруживается такъ или иначе искажене. Въ болЪе чистомъ видЪ этотъ мотивъ встрЪчается въ пЪеняхъ, гдБ двушка только убивается по миломъ и проситъ подруженекъ раздЪлить ея