Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

строкъ и пЪЬсенъ, лишенныхъ рифмы, пониманя рифмы и стремленя къ ней. Такимъ образомъ, тамъ, гдЪ мы видимъ слЪды литературной обработки п$сни, она принимаетъ своеобразный, типическ!й характеръ.

И эта пЪсня, вступлене къ которой (№ 13) разсмотрЪно выше, представляетъ, вЪроятно, отстатокъ нашего „миннезанга“, шпильманской скоморошьей лирики. Въ этомъ ея интересъ. Вступлен!е № 14. 1. Соболевскй У № 148 (Кашинъ 1833). „Ахъ, ты слышишь ли, мой сердечный другъ, разумъешь-ли, жизнь-душа моя: во моемъ саду соловей поетъ, онъ поеть, поетъ, самъ высвитывалъ, выговорочки выговаривалъ, подавалъ голосъ чер:зъ темный лЪсъ, черезъ темный лЪсъ, черезъ боръ сырой, во высокъ теремъ красной дЪвицЪ“... Ср. Соболев. У № 624: „подаетъ голосочекъ черезъ темный лЪсочекъ къ Ванюш$ во теремъ“.

Въ этой пЪснЪ вступлене было бы гораздо болЪе умЪстно, если бы оно было помфщено не въ началЪ пЪсни, а въ конц ея, какъ тотъ голосъ, который хочетъ подать красной дЪвиц$ молодецъ. И потому пфвцы, одаренные истиннымъ поэтическимъ чутьемъ, такъ и поступали. Мы имфемъ очень интересное для изученя техники народной лирики документальное подтверждеше этого измфненя. Поэтъ Феть сохранилъ воспоминаше о томъ, какъ цыганка Стеша измфнила извЪстную въ ту пору народную пЪсню на свой образецъ. Онъ разсказываеть объ этомъ въ разсказ5 „Кактусъ“, который былъ только однажды напечатанъ въ „Русскомъ ВЪстникЪ“ за 1881 г. и недавно перепечатанъ въ книгЬ Аполлонъ Григорьевъ „Воспоминан!я“, Москва 1930 г., такъ какъ въ немъ разсказывается объ эпизодЪ изъ жизни Аполлона Григорьева, происшедшемъ въ 1856 г. Стеша — повЪствуетъ Фетъ — „взяла нЪсколько аккордовъ и запфла пЪеню, которую я только въ первой молодости слыхивалъ у московскихъ цыганъ, такъ какъ современные пфть ее не рЪшались. Пъсня эта, не выносящая посредственной пЪвицы, изв стная: „Слышишь-ли, разумЪешь-ли“. Стеша не только запфла ее мастерски, но и расположила куплеты такъ, что только съ тЬхъ поръ самая пЪсня стала для меня понятна, какъ высокий образчикъ народной поэз!и. Она сп$ла такъ:

Ахъ ты злодЪй, мой злодЬИ Добрый молодецъ.

Во моемъ-ли саду

Соловей поетъ,

Громко свищетъ. Слышишь-ли,

Мой сердечный другъ? Разумфешь-ли,

Жизнь, душа моя?