Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

289.

свой сонъ, который предсказываетъ ей женитьбу, а потомънеожиданно „сноха въ тотъ самый денечекъ 32, 5зала добрую дЪвушку, пустила кровь ея рЬчкой“. Т9 ‚же самое вступлене, но съ другимъ развитаемъ содержания, мы находимъ въ другой пЪснЪ: № 15 „Поле, полечко, поле-съ поле, посреди поля верхушка бугра, на верху бугра зеленая лужайка, посреди луга бЪлая березка, подъ березкой течетъ серебристая рЪка. Куда идетъ рЪ$ка, куда течетъ золотая?“. И дальше разсказъ о морской службЪ „эрзяка-солдата“, который такъ тоскуетъ по родинЪ, что самъ полковникъ замЪтилъ его тоску.

Трагическая пфсня о томъ, какъ подъ вшянемъ злой жены мужикъ заставилъ своихъ старыхъ родителей тащить соху и борону, — эта пЪсня, записанная Шахматовымъ въ двухъ вар!антахъ, имфетъ также природное вступлене: „На той сторон$ Волги кукуютъ кукушки, на той сторон Волги поють соловьи. Кукушки кукуютъ, велятъ пахать, соловьи поютъ, велятъ бороновать (вар. сфять)“. Пфсня, записанная въ двухъ варантахъ, о тяжелой участи солдатъ въ походЪ, начинается въ обоихъ вар!антахь (№ 29—93) сь одного и того же вступленя: „Ой, по верху летитъ полкъ гусей, по низу ходить полкъ солдатъ. Гуси летятъ, гогочутъ, солдаты идутъ, плачутъ“. ПЪсня о томъ, какъ жена убила своего мужа, отрубивъ ему во сн голову, пЪсня, исполненная такихт реальныхъ фактическихъ подробностей, что нельзя не признать ее выраженемъ дЪйствительности, не имъетъ, какъ и руссюя песни того же рода, никакого вступленя (№ 27). КромЪ поэтической записи, есть и прозаическая передача той пЪсни о полБ, которая приведена выше. Очевидно, это вступлене пользуется въ мордовской народной лирикЪ особенной популярностью (№ 38): „Поле, поле, полечко. Посреди поля бугорокъ, на склон$ бугра ложбинка, въ ложбинк\ камышуъ, ВЪ камышЪ валежникъ, въ валежникЪ гнфздьшшко, Въ гнЪздышкЪ лЪЬсная утка“. Эта утка сказочная, и пЪсня переходить Въ сказку о чудесной птицЪ. Вступлене имфетъ общий характеръ, какъ въ нашихъ сказкахъ вступлеше въ разсказъ о томъ, гдЪ спрятана душа Кощея безсмертнаго. Возможно, что это вступлеше заимствовано изъ русскаго, какъ, несомнЪнно, заимствованы изъ русской народной лирики вступлешя о трехъ деревьяхъ, растущихъ въ саду.

Боле подробнаго анализа мордовскихъ пЪсенъ по сборнику Шахматова я не могу дать, такъ какъ количество пЪсенъ въ немъ очень ограничено. Но и изъ приведеннихъ примфровъ видно, что техника мордовской пЪсни ни въ чемъ существенномъ не отличается отъ русскихъ: мы имфли бы здЪсь тая же сборныя песни, какъ въ русской и литовской народной лирик, тая же природныя вступлен!я и так!я

Зап. Рус. Науч. Инст., вып. 5. 19