Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

297

А вотъ что думаль самъ Ф.-де-К. по этому поводу: „Истинная наука никогда не бываетъ скучна. Я избфгаю забавлять слушателей: самое в$рное средство сдфлаться скучнымъ эта дать замЪтить публикЪ, что стараешься ей понравиться“ (Письмо къ Перро 4 янв. 1865 г.).

Фюстель создалъ не только учениковъ, онъ создалъь и свою „школу“, т. е. передалъь ученикамъ своимъ свою научную традишю.

Страстная убЪжденность Фюстеля, этотъ скрытый, но всегда ощутимый огонь, которымъ онъ гор$лъ, обладалъ такой силой, что невольно заражалъ аудитор!ю.

И получалось противорЪ че (не единственное въ этой оригинальной фигурЪ). Онъ, который такъ много быль озабоченъ развить самостоятельность научнаго мышленя и критацизмъ въ своихъ ученикахъ, больше всфхъ другихъ профессоровъ накладывалъ на нихъ печать своей личности, своихъ убЪжденй, печать которая не стиралась. Въ произведеняхъ тЬхъ, кто учился у него, оживаетъ не только его методъ, его премы тонкаго и остроумнаго анализа, его опасен!я чужой учености, его исключительное довЪр!е къ текстамъ, но даже нфкоторыя особенности его стиля.

Но Фюстель былъ больше, чфмъ только профессоромъ: онъ былъ „учителемъ“. У него были не только ученики, у нзго были посл5дователи. Преданность и вЪрность Учителю они сохранили навсегда, даже и тогда, когда, ставъ сами крупными учеными, не могли во всемъ раздЪлять научныхъ взглядовъ Фюстеля.

Вотъ слова одного изъ нихъ: „Много, много лЬтъ спустя Фюстель все еще оставался для насъ своего рода генемъпокровителемъ, интеллектуальнымъ предкомъ, блюдущимъ насъ на путяхъ научныхъ или педагогическихъ; и когда чувствовалась потребность обновить свои силы, мы припадали, какъ къ источнику живой воды, къ его писанямъ“.

Слава Фюстеля, какъ профессора, началась еще въ СтрасбургЪ, куда онъ былъ назначенъ на кафедру истори въ 1860 г. и гдЪ пробылъ цфлыхъ 10 лЪтъ.

Это десятилЪ те въ жизни не только университета, но и всего города, было эпохой необыкновеннаго умственнаго подъема и оживленйя.

На его лекши сходилась не только молодежь, но и обыватели города безъ различ! я возраста, пола и состояния, и сЪдовласые слушатели, не хуже юношей, старательно записывали и, расходясь, живо обсуждали слышанное.

Его аудитор!я, начавшаяся съ 12 человЪфкъ, постепенно возрасла до 300 и не смотря на то, что даже въ виду ея пестроты онъ не изм5нилъ строго-научнаго и н5сколько суховатаго характера своихъ лекщй, его популярность въ Страс-