Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

311

Другой критикъ (Арбуа де Жюбенвиль) укоряльъ Фюстеля въ томъ, что, положивъ въ основу цивилизующагося общества только религпю, т.е. идею, онъ совершенно игнорировалъ грубую силу, войну и завоеване, а именно они то, а вовсе не релипя, явились краеугольнымъ камнемъ древнихъ городскихъ обществъ. И погибъ Римъ вовсе не потому, что изм$нились его релипозныя вфрованя и къ новымъ върованямъ должны были приспособиться новыя политико-сошальныя формы, а потому, что у Рима не было нашональной армии.

Третий критикъ выражается такъ: „Фюстель не говоритъ ничего ложнаго относительно духовнаго склада грековъ и римлянъ... у нихъ дБйствительно были тЪ чувства и мысли, которыя онъ имъ приписываетъ; но у нихъ было еще и много другихъ, о которыхъ онъ умалчиваетъ... То, что онъ говоритъ о Грещи и РимЪ вЪрно, но это не все... Его теория очень выпукла, но будучи основана лишь на одной половин$ фактовъ, она лишь въ половину истинна“ (Гиро, стр. 36).

Указывалось и на противор$ ше Ф. де-Куланжа съ самимъ собою: онъ, который такъ р$зко возставалъь противъ примЪ5неня въ историческихъ работахъ „сравнительнаго метода“, здфсь не только прим$нялъ его, но и дфлалъ это съ „дерзновенной см5лостью“, доводя сравнене Грещи и Рима почти до отождествления этихъ двухъ цивилизащй, столь между собой различныхъ, и этимъ искажая историческую истину.

Въ своихъ упрекахъ по адресу Фюстеля н$которые доходили до того, что обвиняли его въ вымучивани текстовъ (1 топигай 1е5 1ех{е$): приводитъ-молъь онъ ихъ вЪрно, но толкуетъ произвольно, подгоняя къ своей, заранфе составленной, теор\и.

Это было, пожалуй, наиболЪе горькимъ для него обвиненемъ, ибо затрагивало его честность ученаго. Правда, тутъ же нашлись и друпе критики, которые доказывали, что этотъ синтезъ являлся результатомъ долгой, кропотливой аналитической работы (Жюль Симонъ).

Много говорилось о чрезм$рномъ упрощении, вносимомъ ради большей ясности, Фюстелемъ въ изображаемыя имъ отношения, и о получавшейся въ силу этого односторонности и неполнотЪ, переходившими даже въ ошибочность и извращене исторической перспективы. Но при этомъ забывали, что это лишь тотъ-же педагогическй пр!емъ, который онъ прим$нялъ и на каеедрЪ, желая крЪфпче внфдрить въ головы слушателей сообщаемыя имъ научныя истины.

Сознательно или нфтъ, онъ всегда осуществлялъ завЪтъ Вольтера: „лучший способъ наскучить слушателю — говорить ему все, что знаешь. Лучший способъ просвЗщать говорить лишь то, что надо“.