Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

328

леши и такъ какъ она не имБетъ этого представленя, то она отрекается и оть соотв5тствующихь политическихь учрежденшй“. И лалЬе онъ яркими красками изображазть, къ чему приведетъ господство Демоса, непрем$нно долженствующее окончиться Монарх1ей =Деспотей=Диктатурой; для Фюстельде-Куланжа это синонимы.

„Го будетъ не фиктивная власть, не декоращя, прикрывающая собой свободу. То будеть настоящая Монархия, владычество одного, угнетающее свободу, деспотически властвующее надъ душою и тБломьъ, не признающее никакихь ограничен и не слушающее возраженй“. „То будетъ власть, которая захочеть сама все устраивать, все рЬшать, все дълать, которая захочеть по своему организовать трудъ., уничтожить соревноване, заглушить всякую самодЪятельность, понизить богатство страны до уровня общей бЪдности, которая сведетъ къ нулю всякое умственное и нравственноз превосходство и водворитъ въ печальной Франши равенство невЪжества и нищеты!“ Таковы результаты, къ которымъ по самому существу своему должна привести Демократя. И эти результаты страшатъ Ф.-де-К. Онъ слишкомъ тонко-организованный умъ и слишкомъ чуткая совЪсть, чтобы не цфнить превыше всего индивидуальную свободу. Его свободолюб!е — одна изъ основныхъь чертъь его душевнаго склада, ею опредБляются его политическя симпати и теор!и.

Х.

Въ этой краткой и несовершенной попыткЪ очертить Фюстеля какъ учителя и писателя, я старалась показать „человЪка“ и, поступая такъ, я оставалась вфрна завфтамъ самого Фюстель-де-Куланжа. „Истор!я“, говорить онъ въ одномъ мЪстЬ, „изучаеть не одни только внъшня явленНя и учрежденя. Настоящимъ предметомъ ея изученя является человфческая душа.. Исторя должна узнать во что вЪрила, какъ мыслила и что чувствовала эта душа“...

Именно эти вопросы казались мнЪ особенно интересными и мало до сихъ поръ освЪщенными.

„Престижъ Ф.-де-К. зависЪлъ гораздо больше отъ его значительности, какъ человЪка, чБмъ отъ его славы, какъ ученаго, говоритъ его ученикъ, акад. Жюлл!анъ. Съ момента появленя его среди мра труженниковъ науки онъ внушаеть всЪмъ уважен!е и завоевываетъ довЪрге... Въ немъ всегда чувствовалась такая искренность, такая чуткая совЪсть, такая убЪжденность. Въ немъ сквозила такая благородная откровенность .. И вмБстЪ съ тБмъ безконечная простота, почти наивность души и огромная личная скромность“.