Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

Не только какъ культурно-историческое явлен!е, но и какъ личность Варлаамъ весьма примЪчателенъ. Это былъ человкъ чрезвычайно начитанный, всесторонне образованный, над5ленный пытливымъ, безпокойнымъ умомъ, обуреваемый безграничнымьъ честолюбемъ. Органической его потребностью было выставлять на показъ свои знанйя, поучать, изобличать другихъ въ нев жествЪ. Желая помфриться знанями съ вершинами тогдашней науки, Варлаамъ въ 1830 году прибылъ въ Константинополь, общепризнанный культурный центръ вселенной, гдБ какъ разъ ‘въ то время всБ вБтви науки переживали эпоху 'необычайнаго расцвфта. По обычаю того времени, здЪсь былъ устроенъ научный диспутъ, своего рода научный поединокъ, и въ качествЪ противника передъ Варлаамомъ предсталь Никифоръ Григора, изв5стный историкъ, типичный византйскй энциклопедистъ, въ равной мЪрБ изощренный въ философии и богословии, риторикБ и грамматикЪ, математик и астрономм, а также и во всфхъ естествоиспытательныхъ наукахъ. Въ этомъ словесномъ единоборствЪ Варлаамъ потерпфлъ поражен, Григора былъ признанъ побЪфдителемъ. Объясняется это не тфмъ, что Варлаамъ будто бы не смогъ отвфтить на самые простЬйше вопросы изъ области астрономм и другихъ научныхъ дисциплинъ, — такъ старается представить дЪло Григора, но это зав5домая клевета: до насъ дошли астрономическ!е трактаты Варлаама, отнюдь не изобличаюцие какоголибо невъжества, а напротивъ, весьма искусно полемизируюие съ астрономическими работами Григоры и, повидимому, Григору этимъ задфвшие "*). Поражеше Варлаама на константинопольскомъ диспут имБло несравнимо болЪе существенную причину, которая и заставляетъ насъ остановиться на этомъ эпизодЪ, не имБющемъ еще непосредственнаго отношеня къ спору объ исихазмЪ. Варлаамъ въ своихь философскихъ и богословскихь разсужденяхъ основывался на АристотелЪ и доказательства свои строилъ путемъ силлогизма. Григора же отказывался признать авторитетъ Аристотеля ршающимъ, утверждалъь даже, что Аристотель неизмЪнно впадаетъь въ заблужденйя, какъ только уклоняется отъ ученя Платона. Главное же, Григора утверждалъ, что аристотелевсюй силлогизмъь для разрЪшеня богословскихъ вопросовъ совершенно недостаточенъ, что онъ является лишь вспомогательнымъ логическимъ средствомъ, и что только латиняне, находяниеся еще въ преддвер!и истинной науки, могутъ столь нелЪпымъ образомъ преувеличивать значене силлогическаго метода, не видя его дфиствительныхъ гра-