Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

180

Молчалинъ сов5товалъ Чацкому съФздить на поклонъ. Эта близость къ ГрибоЪдовскому типу, какъ и близость „Благородова“ к грибофдовскому князю Федору, который заперся въ деревнЪ и сталъ читать книги, — эта связь несомнЪнна. Не исключена возможность того что Булгаринъ наблюдалъ въ МосквЪ$ подобные типы, и что ихъ было не такъ мало. въ грибофдовской МосквЪ, чтобы нашъ писатель самъ не могъ подм$тить различныя видоизмфненя одного и того. же типа.

Во всякомъ случаЪ, все это интересно съ литературной и бытовой точки зрЪн!я. Булгаринъ прямо неисчерпаемъ въ. изображен!и различныхъ приключенй, положений и типовъ общества, и слБдовать въ этомъ за нимъ — значило бы пересказывать все содержан!е его романа съ очень большими выписками. Я не могу это сдЪлать, потому что это заняло бы слишкомъ много м$ста. Поэтому я спфшу къ концу. Достаточно сказать, что Иванъ Выжигинъ, покинувъ Москву, Ъдетъ въ Петербургъ, тамъ сталкивается съ предметомъ. своей первой любви Груней (Грушенькой), которая стала актрисой. Образъ Груни, къ удивлению, чфмъ-то напоминаетъ. образъ Грушеньки Достоевскаго: онъ прихотливъ, измЬнчивъ, вЪчно колеблется между крайними гранями добра и зла. У Булгарина, конечно, все это примитивно, грубовато и изложено со см5шкомъ. Но я все-таки считаю небезполезнымъ: обратить внимаше историковъ литературы на извЪстную близость художественнаго образа, созданнаго Булгаринымъ, съ типомъ Достоевскаго. Отношеня героя романа къ Грун$. сложны: онъ любить ее и готовъ идти ради нея на многое, НО въ то же время сознаетъ, что этотъ путь опасенъ и морально влечетъ за собой осложнен!я, НФтъ никакого сомнЪня, что молодой Достоевсь!й читалъ „Ивана Выжигина“, такъ. какъ онъ читалъ все новоз. Быть можетъ, какъ-то безсознательно въ его памяти отложился этотъ образъ, который, можетъ быть, не случайно носитъ то же имя, что и его героиня. Груня, нуждаясь въ деньгахъ и драгоцфнностяхъ, жалуется на недостатокъ ихъ своему другу, и тотъ отдаетъ на удовлетворен!е ея желан!Й всЪ свои средства. „Ни я, ни Груня' не знали, какъ это случилось, что мы истратили такую кучу денегъ. Ей хотВлось имЪть, у меня было, на что достать. Деньги катились — и выкатились. Воть я остался безъ гроша, безъ всякихъ средствъ достать денегъ, обязанный содержать мать... Раздумавъ о моемъ положенши, я пришелъ. въ отчаяше, но не им$лъ духу сказать Грун$ о моемъ несчастьи. Я даже думаль застрЪлиться, думаль бЪФжать въ Киргизскую степь, но меня удерживало положен!е моей матери“. Когда Иванъ Выжигинъ сидЪль въ своей комнатф, не зная, что придумать, „дверь въ комнатЪ моей быстро отво-