Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

77

что сужден!е о должномъ направлено къ кому-нибудь, какъ къ своему адресату. И то, и другое несущественно для такого высказываня. Оно съ этимъ не связано и отъ этого не зависитъ.

Въ юридической теори (Гумпловичъ) въ этомъ направлени доходятъ иногда до крайнихъ предЪловъ и вовсе отрицаютъ правовое значен!е императива, придавая его норма тивному моменту исключительно характеръ моральный. Въ послЬднее время (Шейнъ, Биндеръ, Ф. Кауфманъ, Корнфельдъ) повторяются попытки логицистовъ устранить элементы долга и воли, какъ чуждые и несущественные для права, и свести весь предметъ юридическаго знан!я на сужден1я, говоряшия о фактическомъ или вЪроятномъ и не связанныя ни съ волей ихъ творца, ни съ „адресатомъ“, къ которому они направлены, ибо — говорятъ — въ полф зрЪня правовфдЪн!я н$фтъ ни того, ни другого. Вс таюя попытки слишкомъ противорЪчатъ дЪйствительной природЪ права, потому что оно выражается именно, какъ рядъ предписаний, и представляются въ высшей степени искусственными, потому что, сводя все право къ простому типу сужден!Й, имЪющихъ дЬло только съ содержанемъ (матерей) нормы, и отбрасывая „вел$н!я авторитетной воли“ и „правовой порядокъ“, какъ лежаше вн науки о правф, элиминируютъ то качество „лолга“, которое на языкЪ юристовъ называется „обязанностью“. Но, вЪдь, безъ обязанности нфтъ и не бываетъ права, оно не мыслимо безъ этого и внЪ этого признака. Такая обязанность проистекаеть изъ признаня извЪстной ифнности и возникаетъ по волЪ творца нормы, которая объективируясь превращается въ волю нормы и направляется къ субъекту, какъ къ своему адресату.

О личности адресата само право придерживается совершенно опред ленныхъ воззрфнй. Начиная отъ глубокой старины, теряющейся во мракБ временъ доисторическихъ, въ течене столЬтШ и тысячелЬтИ истори императивъ юридической нормы всегда и неизм$нно покоился на признани свободной возможности совершен!я лицомъ извфстныхъ дЪйстыЙ и соотв тственно этому свободнаго руководства своимъ поведенемъ, на идеБ отвЪтственности за свои поступки, на различен!и награды и наказан!я, того, что дозволено и недозволено, что одобряется и осуждается, и въ конечномъ счетЪ на различен!и лобра и зла и на утвержденши н$котораго верховнаго критер!я, какъ основной цфнности, которая въ боле или менфе рашональныхъ и ясныхъ, а отчасти также и въ таинственно-неясныхъ очертав!яхъ связана съ подсознательными, ирращональными и металогическими истоками глубинъ нашего Духа.

Предпосылка императива о возможности выбора и сво-