Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

130 Птичьи метафоры въ свадебномъ обрядѣ славянскомъ и русско-инородческомъ безчисленно часты и стойки, хотя не особенно разнообразны. Въ подавляющемъ большинствѣ,метафоры эти порождены эксогаміей, бракомъ чужероднымъ, и его символизируютъ. Здѣсь же умѣстно будетъ упомянуть о пѣсняхъ, имѣющихъ содержаніемъ свадьбы птицъ между собою. Ихъ множество — русскихъ, украинскихъ, бѣлорусскихъ, польскихъ, общеславянскихъ. Онѣ очень древняго происхожденія. Большинство изъ нихъ шуточнаго содержанія, бывшаго, въ свое время, вѣроятно, сатирическимъ. Таковы украинскія пѣсни о свадьбѣ щегла съ синицей, о чечеткѣ, которой надо выдать замужъ семь дочерей, о разборчивой перепелкѣ, отвергнувшей сватовство, чтобы выйти замужъ за соловья и т. п. Подобно свадебнымъ пѣснямъ невѣстиныхъ подружекъ, едва ли не повсемѣстно высмѣивающимъ язвительно и враждебно чужеродца-жениха съ его сватомъ, дружкою и поѣзжанами, пѣсни о бракахъ птицъ разныхъ породъ (обязательное условіе!) звучали когда то не только забавнымъ балаурствомъ, но и сатирическимъ протестомъ отжившаго и уже умиравшаго эндогамизма противъ торжествующей (въ формахъ похищенія, умычки по соглашенію и, позже, покупки жены) эксогаміи. Къ высказаннымъ предположеніямъ и соображеніямъ прибавлю подкрѣпляющимъ примѣромъ еще одно въ высшей степени выразительное слово, подмѣченное Ѳ. И. Буслаевымъ. (Р. Нар. Поэзія. 99). Зять-примакъ, входившій въ домъ тестя нли тещи на правахъ члена семьи, сожителя и соработника, родича, назывался въ старину в :бій: отъ глагола „вабити", охотничьяго термина, обозначающаго привлекать, приручать, приманивать птицъ". См. выше: въ Хожденіи Зосимовомъ—превабитель диаволъ:“ великій ловецъ душъ, уподобляемыхъ птицамъ, лукавый птицеловъ. А зять-примакъ — вабій, по уподобленію пойманной родомъ птицѣ. Тутъ явственна метафора еще