Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

149 бымъ уваженіемъ къ родству по женской линіи. Оба эти слѣда чрезвычайно явственны и въ религіи, и въ быту, и въ языкѣ русскихъ тюрко-финновъ. „Какъ странно! — замѣтила еще Александра Фуксъ (1840), у всякаго бога (чувашей) есть мать; я спрашиваю: кто отецъ? они не знаютъ." По наблюденіямъ мужа той же писательницы, К. Фукса, чувашъ „даетъ своимъ божествамъ мать, — т. е., по нашему, природу. Вотъ напр. Тора Амоша и проч." (Стр. 92. 140). И, дѣйствительно, аможе чувашскаго и а в а ж а, абажа черемисскаго миѳотворчества, —■ матери, — составляютъ едва ли не главное его существо (послѣ, конечно, дуалистическаго начала). Матери рождаютъ весь обожествленный міръ и природы, и человѣческаго общества. У чувашей: мать главнаго бога (Торы), мать его помощника, мать Солнца, мать бога вѣтровъ, мать земли, мать добрыхъ духовъ, ангеловъ-хранителей (Кебе Аможе). У черемисовъ списокъ дополняется любопытными именами „матери перваго святого" и („Кугужанъ Ю?'анъ аважа") „бога матери государя". Въ религіи Мордвы верховное божество Чамъ-Пасъ самоначально, но, за то, его дочь Анге Патяй, богиня-мать, является центральнымъ божествомъ культа. Это обожествленное материнство всей природы, съ чертами древней малоазіатской Анаиты, Кибелы, Матери Боговъ. А въ качествѣ позднѣйшаго привнося и приспособленія, также и Пресвятой Богородицы (конечно, не въ церковно-богословскомъ, а въ бытовомъ крестьянскомъ пониманіи). Души отшедшихъ отъ міра матерей, женскихъ предковъ рода, мордвинъ считаетъ гораздо болѣе благодѣтельными и бдительными, чѣмъ души мужскихъ предковъ, — по крайней мѣрѣ, гораздо чаще обращается къ нимъ. (Зтігпоѵ. 341). Въ семейномъ строѣ мордвинскомъ Смирновъ усматриваетъ слѣды матрІархатной древности въ особыхъ названіяхъ для дѣда по матери (йсаііа)), дядиной жены (5 сака]) и сына брата матери (§сеп]а]).