Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

153 вецъ Захарка плачетъ и воетъ, собираясь въ чужую деревню, чтобы ваять вторую жену. Сестра покойной жены, Матря, спрашиваетъ: — „Куда ты бредешь, бѣдный Захарка? — Свояченица Матря, я иду искать себѣ жену. — Зачѣмъ ходить далеко, бѣдный Захарка? Брось! Возьми въ жены меня!.. И Захарка взялъ въ жены свояченицу Матрю“. Правда, эндогамическій мотивъ не доходитъ здѣсь до рекомендаціи кровосмѣшенія, какъ въ шашковскомъ примѣрѣ, но принципъ предпочтенія легкаго брака по близости, въ своемъ родѣ, трудному приводу въ родъ дальней чужачки выясненъ съ точностью безспорной. Киргизы, убѣжденные, фанатическіе родовики, умѣющіе считаться родствомъ до сорокового колѣна и презирающіе человѣка, какъ „отступника*', если онъ не умѣетъ назвать своихъ семи предковъ, теперь очень опасаются кровосмѣшенія и заключаютъ браки, по правилу, не ближе седьмого колѣна. Шаріатъ допускаетъ исключенія, и они бываютъ, даже до второго колѣна. Но эти послабленія не одобряются народомъ, какъ „порча занга*' (адата, обычнаго права). А еще недавно, за любовную связь родича съ родинкою ближе седьмого колѣна, виновные изгонялись изъ общества. Степени родства и брачная въ немъ дозволенность разработаны киргизскимъ „зангомъ** съ взыскательнѣйшею тонкостью и точностью. (Гро дековъ. 27—33). Словомъ, народъ этотъ ушелъ отъ грубыхъ эндогамическихъ формъ рѣшительно и очень далеко. Однако, легенды запомнили его эндогамическое происхожденіе. Дочь хана Сагыма (степной миражъ) и 40 ея прислужницъ, купаясь въ рѣкѣ, отвѣдали какой то говорящей пѣны, которая наплыла на нихъ, вопія: „Ты правъ, да и я тоже правъ**. Отъ волшебной пѣны этой всѣ дѣвицы забеременѣли, за что ханъ Сагымъ выгналъ ихъ въ дикія горы. Здѣсь каждая изъ нихъ родила двойни, получилось 40 сыновей и 40 дочерей, всего 80 человѣкъ