Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

159 Къ той ли ко родимой ко матушкѣ Ко честной вдовѣ горе-пашицы. Тутъ всѣ они съ матушкой поздоровались, Тутъ поздоровались и всѣ расплакались; Раздавали разграблено злато-серебро И все имѣніе-богачество По тѣмъ ли сиротамъ по бѣдныимъ, По тѣмъ ли церквамъ по Божіимъ; Сами пошли скитаться по разнымъ странамъ. Мотивъ „неузнанной сестры“ очень распространенъ въ сказаніяхъ, какъ русскихъ, такъ и вообще славянскихъ, напр., сербскихъ, галицкихъ. У насъ онъ звучитъ въ былинахъ богатырскихъ (объ Алешѣ Поповичѣ), въ солдатскихъ и казацкихъ пѣсняхъ, въ сказаніяхъ о татарскомъ полонѣ и, вотъ, съ особою выразительностью въ пѣсняхъ разбойничьихъ. Алеша Поповичъ въ средѣ русскихъ былинныхъ богатырей—фигура едва ли не единственная по безнравственности. Даже въ лучшихъ его подвигахъ удаль и удача неразлучны съ чрезвычайной наглостью и нѣкоторымъ жульничествомъ, а ужъ въ любовныхъ похожденіяхъ Алеша и вовсе подлецъ (см. ниже пѣсню о братьяхъ Збродовичахъ). Исключеніемъ изъ правила является былина о встрѣчѣ Алеши во степи Саратовской съ русской полонянкой, которую увели татары. Алеша татаръ изрубилъ, а дѣвушку хотѣлъ взять замужъ. Посадилъ ее на коня, а по пути сталъ выспрашивать: Какого ты, дѣвица, роду-племени? Царскаго али боярскаго? Княженецкаго али купецкаго? Али послѣдняго роду — крестьянскаго? Отвѣчала Алешѣ красна дѣвица: — Не царскаго я рода, ни боярскаго, — Не княженецкаго, ни купецкаго, — Не купецкаго, ни крестьянскаго,