Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

167 моментомъ брака, по языческой старинѣ, считается не вѣнчанье, но половой актъ: — Станетъ братъ звать подъ вѣнецъ — иди, станетъ звать въ свѣтлицу — не торопись. Тутъ слышна глубокая двоевѣрная старина, которая, какъ жалуется на то „Церковное Правило митрополита Іоанна“ (XII в.), убѣждена была въ томъ, что вѣнчаньевыдумка большихъ господъ, формальность, нужная только князьямъ да боярамъ, а простой народъ отлично можетъ обходиться и безъ нея, своею исконною свадьбою по языческимъ преданіямъ, съ плясаніемъ и гудѣніемъ. (Буслаевъ. II. 66, Макарій. Ист. II, 211—212. 351). Еще въ первой половинѣ XIX вѣка не только въ инородческихъ мѣстностяхъ Поволжья и Закамья, но и въ Украйнѣ свадьба считалась не довершенною, если вѣнчанье не сопровождалось „весельемъ", т. е, свадьбою по бытовому обряду, съ пиромъ на весь міръ. Только „весилля" вводило мужа въ сожительство съ молодою женою. Если почему либо оно не могло быть сыграно въ непосредственной близости къ вѣнчанью, то откладывалась и первая брачная ночь. Весьма возможно, что именно изъ подобныхъ отсрочекъ родилась извѣстная насмѣшливая пословица: „Здравствуй, женившись, да не съ кѣмъ спать1'. Въ бѣлорусскомъ варіантѣ изложенной сказки женидьба брата на сестрѣ представляется ді ломъ настолько естественнымъ и законнымъ, что сватовство брата объясняется, безъ всякихъ чаръ и колдовскихъ перстней, просто родительскимъ завѣщаніемъ, „Живъ сабѣ царь да царица, у нихъ бывъ сынъ и дочка. Яны приказали сыну, штабъ іонъ, якъ умрутъ, жанився на сестріъ. Ти богатя, ти мала паживши, во упасля таго, якъ приказали сыну свайму жаницца на сястрѣ, царь и царица померли. Во братъ и каже сястрѣ, штобъ гатовалсь къ вянцу, а самъ пашовъ до папа праситъ, штабъ ихъ повянчавъ*‘. Послѣдняя сверхъ-наивная подробность явственно