Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

172 творилъ съ нею грѣхъ насильно". Новый мотивъ: до сего времени, —■ мы видѣли, — всѣ, осаждаемыя кровосмѣсителями, родственницы счастливо убѣгали отъ покушеній и сохраняли свою дѣвичью честь для чужероднаго суженаго. „И съ того самаго времени понесла она чадо“. Какимъ нибудь столѣтіемъ раньше, это было бы обычнымъ фактомъ эндогамическаго порядка, случаемъ „птичьяго грѣха”. Теперь — страшное противорелигіозное и противообщественное преступленіе, худшее разбоя и убійства. (См. выше пѣсню о девяти братьяхъ). Его надо тщательно скрывать отъ человѣческихъ глазъ. И вотъ, когда дочь отказалась оклеветать въ своей беременности невиннаго человѣка, отецъ ее убилъ и похоронилъ въ погребѣ. Главный приказчикъ купца находитъ трупъ по чудесному указанію: „Дай пойду въ садъ, поразгуляюся”. Только онъ въ садъ, а соловей на кустикѣ, да громко поетъ, словно человѣческимъ голосомъ выговариваетъ: „Доброй молодецъ! вспомни про меня, я здѣсь лежу". Приказчикъ сталъ присматриваться и набрелъ на погребъ; еле-еле доискался входа — такъ заросло все травой да деревьями. Попробовалъ, — и лишній ключъ какъ разъ сюда пришелся; отворилъ дверь, а въ томъ погребѣ стоитъ гробъ, въ гробу дѣвица, кругомъ свѣчи горятъ воску яраго, а по стѣнамъ образа въ золотыхъ ризахъ такъ и свѣтятся. Говоритъ ему дѣвица, дочь купеческая: „Сослужи мнѣ службу добрый молодецъ! облегчи меня: возьми мечъ и вынь изъ меня младенца”. Приказчикъ побѣжалъ за мечемъ; входитъ въ ту самую горницу, гдѣ отецъ дочь загубилъ, смотритъ — а на полу, гдѣ кровь текла, тамъ цвѣты цвѣтутъ. Взялъ мечъ, воротился въ садъ, разрѣзалъ у купеческой дочери чрево, вынулъ младенца н отдалъ воспитать его своей матери”. Мальчикъ выросъ, тайна его происхожденія доходитъ до царя, „царь приказалъ купца разстрѣлять".