Bogomolьe

115 :мажку, а сказалъ — Аксенова тамъ всѣ знеютъ, игрушечника, а не сундучника! — Очень — говоритъ — всѣмъ намъ обрадуется, такъ и Трифонычъ сказалъ. Къ нему даже каждый праздникъ Саня-послушникъ, Трифоныча внукъ, изъ Лавры въ гости приходитъ. Тотъ смородину доѣлъ, повздыхалъ на насъ, и показываетъ на Ѳедю: — И босой этотъ тоже съ вами въ гости къ Аксенову? и Османъ-паша тоже съ вами? — Какой Османъ-паша?.. — спрашиваетъ его Горкинъ: совсѣмъ непонятный разговоръ сталъ. — А вотъ турка-то эта толстая, очень на Османъпашу похожа... у меня и портретъ есть, могу вамъ показать. И сталъ смѣяться, на всюто улицу. А это онъ про Домну Панферовну, что у ней голова полотенцемъ была замотана, отъ жары. Мы тоже засмѣялись, очень она похожа на Османъ-пашу: мы его хорошо всѣ знали. А она ему — „самъ ты Османъ-паша!“ Ну, онъ ничего, не обидѣлся, даже пожалѣлъ насъ, какіе мы неприглядные, какъ цыганы. — Жалко мнѣ васъ, — говоритъ, — и хочу васъ остеречь... охъ, боюсь, путаете вы Аксеновыхъ! И можетъ быть вамъ черезъ то непріятность. Онъ хоть и душевный старикъ, а можетъ сильно обидѣться, что къ нему на постой, какъ къ постояльщику. Ступайтека вы лучше къ сундучнику, вѣрнѣй будетъ. Ну, какъ ■угодно, только про меня не сказывайте, а то онъ и на меня обидится, будто я ему насмѣхъ это. Направо сейчасъ, за пожарнымъ дворомъ, что противъ церкви, домъ увидите каменный, бѣлый, въ тупичкѣ. Только лучше бы вамъ къ сундучнику!.. Только отошли, Домна Панферовна обернулась, а тотъ глядитъ. — Дѣлать-то тебѣ нечего, шелапутъ! — и плюнула. 8*