Bogomolьe

131 Я цѣпляюсь за столбушекъ, не хочу на гостиницу. Жъ папашенькѣ хочу... а онъ завтра въ Москву ускачетъ, а меня будутъ муштровать, и не видать мнѣ лошадокъ сѣренькихъ, и съ Горкинымъ не отпустятъ... Онъ сердится, топаетъ на меня: — Да что жъ ты меня связалъ-то ! .. въ баню мнѣ надо, а ты меня канителишь? Ну, коли такъ... сиди въ лопухахъ, слѣпые те подхватятъ I.. Хочетъ меня покинуть. Я упрашиваю его — не покидай, выпроси, ради Христа, отпустили бы меня вмѣстѣ ходить по богомолью... тогда пойду. Онъ обѣщается, показываетъ на „блинныя* въ овражкѣ и сулится завтра сводить туда — кашничковъ и блинковъ поѣсть. — Только не мудруй, выпрошу. Всю дорогу хорошо шелъ, радовался я на тебя... а тутъ —на-вонъ! Это тебя онъ смущаетъ, отъ святого отводитъ. Глаза у меня наплаканы, всѣ глядятъ. Катятъ со звономъ тройки, и парами, везутъ со станціи богомольцевъ, пылятъ на насъ. Я прошу, чтобы нанялъ извощика, очень устали ножки. Онъ на меня кричитъ: — Да ты что, сдурѣлъ?! Вонъ она, гостиница, отсюда видно... и извощика тебѣ нанимай?., улицу не пройдешь? Всю дорогу шелъ — ничего, а тутъ.. ! Вонъ Преподобный глядить, какъ ты кобенишься ... Смотритъ на насъ высокая колокольня — Троица. Я покорно иду за Горкинымъ. Жара, пыль, ноги едва идутъ. Вотъ широкая площадь, бѣлое зданіе гостиницы. Все подкатываютъ со звономъ троицкіе извощики. А мы еще все плетемся, — такая большая площадь. Мужики съ кнутьями кричатъ намъ: — Въ Виѳанію-то свезу I.. къ Черниговской прикажите, купцы !.. Лошади намъ мотаютъ'головами, позваниваютъ золотыми глухарями. Отъ колясокъ чудесно пахнетъ колесной мазью и кожами, деревней. Дѣвчонки суютъ 9*