Bogomolьe

49 докъ, понятно, шкаликами выстукиваютъ во-какъ... и разговоръ не духовный, понятно ... Онъ первымъ дѣломъ палкой по шкаликамъ, начисто смелъ. Мы его успокоили, подъ образа посадили, чайку, блинковъ,тосе... Плакать принялся надъ блинками. Одинъ блинъ и сжевалъ-то всего. Потомъ кэ экъ по чайнику кулакомъ .. ! „А, — кричитъ, — чаи да сахары, а сами катимся съ горы!.." Погрозилъ посохомъ и пошелъ. Дошелъ до каменнаго столба къ заставѣ да трои сутокъ и высидѣлъ, бутошникъ ужъ его принялъ, а то стеченіе народу стало, проѣзду нѣтъ. „Мнѣ — говоритъ у столба теплѣй, ничѣмъ на вашей печкѣГ Грѣшимъ, понятно, много. Такими-то еще и держимся. Онъ уходитъ, говоритъ — „дѣловъ этихъ у меня. . . ужъ извините". Къ намъ подходятъ бѣдные богомольцы, въ бурыхъ сермягахъ и лапоткахъ, крестятся на насъ и просятъ чайку на заварочку щепотку, мокренькаго хоть. Горкинъ даетъ щепотки, и сахарку, но набирается цѣлая куча ихъ, и всѣ просятъ. Мы отмахиваемся, — гдѣ же на всѣхъ хватить. Прибѣгаетъ Брехуновъ и начинаетъ кричать: какъ они пробрались? гнать ихъ въ шею! Половые гонятъ богомолокъ салфетками. Пролѣзли гдѣто черезъ дыру въ заборѣ и на огородѣ клубнику потоптали. Я вижу, какъ одному старику далъ половой въ загорбокъ. Горкинъ вздыхаетъ: Господи, грѣха-то что! Брехуновъ кричитъ: ихъ разбалуй, настоящему богомольцу и ходу не дадутъ! Одна старушка легла на землю, и ее поволокли волокомъ, за сумку. Горкинъ разахался: — Мы кусками швыряемся, а вонъ... А при концѣ свѣта ихъ-то Господь первыхъ и призоветъ. Ихъ тамъ не поволокутъ ... тамъ кого-другого поволокутъ. И Антипушка говоритъ, что поволокутъ. Домна Панферовна стыдитъ полового, что мать, вѣдь, свою, дуракъ, волочитъ. А онъ свое: намъ хозяинъ приказы4