Bogomolьe

61 ему гривенничекъ на грудь и крестится. Парень глядитъ на Ѳедю жалобно такъ, какъ-будто думаетъ, какой Ѳедя здоровый и красивый, а онъ вотъ и рукой не можетъ. Ѳедя глядитъ тоже жалобно, жалѣетъ парня. Старуха разсказываетъ такъ жалостно, все трясетъ головой, и тычетъ въ глаза чернымъ, костлявымъ кулачкомъ, по которому сбѣгаютъ слезы: — Ужъ такая бѣда лихая съ нами... Сѣно, кормилецъ, везъ, да заспалъ на возу-то... на колдобоинѣ упалъ съ воза, съ того и попритчилось, кормилецъ ... третій годъ вотъ все сохнетъ и сохнетъ. А хорошій-то былъ какой, бѣ-э-лый да румяный... табѣ не хужеі Мы смотримъ на Ѳедю и на парня. Два мѣсяца везутъ, самъ запросился къ Угоднику, во снѣ видалъ. Можно бы по чугункѣ, телушку бы продали. Господь съ ней, да потрудиться надо. — И все-то во сняхъ видитъ ... — жалостно говоритъ старуха, — все говоритъ-говоритъ: „все-то я на ногахъ бѣгаю да сѣно на возъ кидаю!" Горкинъ въ утѣшеніе говоритъ, что по вѣрѣ и дается, а у Господа нѣтъ конца милосердію. Спрашиваетъ, какъ имя: просвирку вынетъ за здравіе. — Михайлой звать-то, — радостно говоритъ старушка, — Мишенькой зовемъ. — Выходитъ — тезка мнѣ. Ну, Миша, молись встанешь! — говоритъ Горкинъ какъ-то особенно, кричитъ словно, будто ему извѣстно, что парень встанетъ. Около насъ толпятся богомольцы, шопотомъ говорятъ: — Этотъ вотъ старичокъ сказалъ, ужъ ему извѣстно ... обязательно, говоритъ, встанетъ на ноги ... ужъ ему извѣстно! Горкинъ отмахивается отъ нихъ и строго говоритъ, что Богу только извѣстно, а намъ, грѣшнымъ, вѣровать только надо и молиться. Но за нимъ ходятъ