Bogomolьe

64 Ну, что съ такихъ взять: охальники! Одинъ божественный старичокъ, съ длинными волосами, мочитъ ноги въ рѣчкѣ и разсказываетъ, какія язвы у него на ногахъ были, черви до кости проточили, а онъ лѣтось помылъ тутъ ноги съ молитвой, и все-то затянуло, — одни рубцы. Мы смотримъ на его коричневыя ноги: вѣрно, одни рубцы. — А напередъ я изъ купели у Троицы мочилъ, а тутъ доправилось. Будете у Преподобнаго, отъ Златого Креста съ молитвою испейте. И ты, мать, болящаго сына изъ-подъ Креста помой, съ вѣрой! — говоритъ онъ старушкѣ, которая тоже слушаетъ. — Преподобный кладезь тотъ копалъ, гдѣ Успенскій соборъ, — и выбило струю, подъ небо! Опосля ее крестомъ накрыли. Такъ она скрозь тотъ крестъ проѣлась, прышетъ во всѣ концы, — чудо-расчудо. Всѣ мы радостно крестимся, а тѣ охальники и кричатъ: — Надуваютъ дураковъ! Водопроводъ-напоръ это, намъ все, сресалямъ, видно... дураки степные! Старичокъ имъ прямо: — Самъ ты водопроводъ-напоръ! И всѣ мы имъ грозимся и посошками машемъ: — Не охальничайте! вѣру не шатайте, шатущіе!.. И Горкинъ сказалъ, — пусть хоть и распроводопроводъ, а черезъ крестъ идетъ... и водопроводъ отъ Бога! А одинъ изъ охальниковъ допилъ бутылку, набулькалъ въ нее изъ рѣчки, и на насъ — плескъ изъ горлышка, крестъ-накрестъ! — Вотъ вамъ мое кропило! исцѣляйся отъ меня по пятаку съ рыла!.. Такъ всѣ и ахнули. Горкинъ кричитъ — Анаѳема вамъ, охальники!... И всѣ богомольцы подняли посошки. И тутъ Ѳедяпиджакъ долой, плюнулъ въ кулаки, да какъ ахнетъ обоихъ въ рѣчку, — пятки мелькнули только. А тѣ