Bogomolьe

73 кормильцы, заночевать!". Иди. Святое дѣло, отъ старины. Можетъ, Господь заплатитъ. Говоритъ онъ важно, бороду все поглаживаетъ. Борода у него широкая. Лицомъ строгій, а глаза добрые. И такой чистый, въ бѣлой рубахѣ съ крапинкой. Горкинъ спрашиваетъ, какъ это онъ — „царевъ братъ"? — Дѣло это знаменитое. Сама Авдотья Гавриловна Карцова разсказывала, домъ-то ее насупротивъ, въ два яруса. Такъ началось. Какъ господа отъ француза изъ Москвы убѣгали на Ярославль, тутъ у насъ гону было...! Вотъ одна царская генеральша, вродѣ прынцеса, и поломайся. Карета ее, значитъ. Напротивъ дома Карцевыхъ, оба колеса. Дуняшѣ тогда семнадцатый годъ шелъ, а ужъ ребеночка кормила. Ну, помогла генеральшѣ вылѣзь изъ кареты. Та ее сразу и полюбила, и пристала у нихъ, пока карету починяли. Писаная красавица была Дуняша, изъ изборовъ изборъ! А у генеральшиной дочки со страховъ молоко пропало, дитё кричитъ. Дуняша и стань его кормить, молошная была. Высокая была, и все расположеніе ее было могущественное, троихъ выкормитъ. Генеральша и упросила ее съ собой, мужу капиталъ выдала. Прихватила своего и поѣхала съ царской генеральшей. Воротилась черезъ годъ, въ лисьей шубѣ, и повадка у ней ужъ благородная набилась. Съ матушкой моей подружки были. Я въ шишнадцатомъ родился, а у матушки отъ горячки молоко сгорѣло... Дуняша и стала меня кормить со своимъ, въ молокѣ была. Я ее такъ и звалъ — мама Дуня. А въ восемнадцатомъ годѣ и случилось... Губернаторъ съ казаками прискакалъ, и въ бумагѣ приказъ отъ царской генеральши — съ молокомъ ли Дуня Карцова? А она двѣ недѣли только родила. Прямо ее въ Москву на досмотръ помчали. А тамъ ужъ царская генеральша ждетъ. Обласкала ее, обдарила... А царь тогда Лександра Первый былъ, а у него братъ, Миколай Павлычъ. Вотъ у Миколай-то Павлыча сынъ родился, а что