Bogomolьe

87 ными глазами, шепчетъ: „человѣка зарѣзали, ей-Богу!..“ Я кричу Горкину. Онъ сидитъ у креста, разувшись, глядитъ на свою ногу. Я кричу — зачѣмъ зарѣзали человѣка?! И Анюта кричитъ: „зарѣзали человѣка, щепетилыцика!“ Я не понимаю, — какого „щепетильщика"? Горкинъ говоритъ: — Чего, дурачокъ, кричишь?.. Никого не зарѣзали, а это крестикъ... Можетъ, и померъ кто. Всегда по дорогамъ крестики, гдѣ какая была кончина. Анюта крестится и кричитъ, что вѣрно, зарѣзали человѣка — щепетильщика! — Бабушка знаетъ... въ лавочку заходили квасокъ пить! Зарѣзали щепетильщика... вотъ ей-Богу!.. Горкинъ сердится. Какого-такого щепетильщика? съ жары сбѣсилась? Къ ней пристаютъ Антипушка и Ѳедя, а она все свое: зарѣзали щепетильщика! Подходитъ Домна Панферовна, еле передыхаетъ, вся мокрая. Разсказываетъ, что зашли въ Братовщинѣ въ лавочку кваску попить, вся душа истомилась, дышать нечѣмъ . .. а тамъ прохожій и говоритъ — зарѣзали человѣка-щепетильщика, съ коробами-то ходятъ, крестиками, иголками вотъ торгуютъ, пуговками... Впереди деревушка будетъ, Кащеевка, глухое мѣсто. . . будто вчера зарѣзали паренька, въ кустикахъ лежитъ, и мухи всего обсѣли ... такая страсть!.. — Почитай каждый день кого-нибудь да зарѣжутъ, говоритъ. Опасайтесь... — Во-онъ что-о... — тихо говоритъ Горкинъ и крестится, — Царство ему небесное. Всѣмъ дѣлается страшно. Богомольцы толпятся, ахаютъ, поглядываютъ туда, впередъ. Говорятъ, что теперь опасныя все мѣста, мосточки пойдутъ, овражки ...одинъ лучше и не ходи. А Кащеевка эта ужъ извѣстная, воровская. Вотъ и тутъ кого-то поубивали, крестикъ стоитъ, — охъ, Господи! А заТалицами сейчасъ, кресто овъ . . ! Чуть поглуше гдѣ — крестикъ стоитъ-