Bosniя, Gercegovina i Staraя Serbiя

25 племени, сѣверное, Геговъ, и южное, Тосковъ, говорящихъ нѣсколько различными нарѣчіями; по этому отзыву моего бимбаши можете заключить, какъ Тоски любятъ Геговъ; спросите Гега про Тоска, и вы услышите точно такое же дружеское сужденіе. Другихъ лицъ этой компаніи я вамъ не представляю, а ихъ иногда набиралось сто іько, чтобы поглядѣть на Москововъ, что на диванахъ кругомъ всѣхъ стѣнъ часто не было мѣста, гдѣ присѣсть на корточкахъ поклонникамъ Магомета и «Московы» скрывались отъ ихъ любопытствующихъ взоровъ непроницаемыми облаками дыма. Въ залѣ было безпрерывное движеніе: всякую минуту входилъ какой-нибудь Турокъ въ чалмѣ и «широкомъ» платьѣ, дѣлалъ «селямъ» (привѣтствіе) хозяину, прикладывая руку къ груди, рту и лбу, сбрасывалъ туоли и подобравъ полы одежды, ловко вскакивалъ на диванъ и опускался на немъ съ скрещенными подъ собою вогами; послѣ этой операціи, которая дѣлается въ одно мгновеніе, онъ возобновлялъ «селямы» уже не одному хозяину, а всей компаніи по порядку, спрашивалъ меня: «како си?» «эсп ли добро путовао?» «эси ли рахотъ?» «э ли тп не обично у нашой земли?» (какъ поживаешь? хорошо лп путешествовалъ? успокоился ли? непривычно ли тебѣ въ нашей земли?) и т. и.; потомъ выкуривалъ трубку въ молчаніи, изрѣдка прерываемомъ новыми вопросами; выкуривъ трубку, вскакивалъ, быстро надѣвалъ туФли и, ничего не говоря и безо всякихъ «селямовъ», уходилъ изъ комнаты, оставляя свое мѣсто новымъ посѣтителямъ. Сидѣть часа три въ облакахъ табачнаго дыма, быть предметомъ такого вниманія, съ какимъ смотрятъ на заморскую диковипку и въ то же время отвѣчать на нескончаемые глупѣйшіе вопросы, непріятно, особенно съ непривычки. У моего спутника отъ такого угощенія голова разболѣлась страшно и нервы пришли въ разстройство; я показалъ въ себѣ, совершенно для меня самаго неожиданно, частицу того стоическаго хладнокровія , какимъ въ столь высокой степени отличаются звѣри,