Bosniя, Gercegovina i Staraя Serbiя

32 гелю Требинье и Вюбинье, или какъ Гламочъ, Рогатица , Вышеградъ, Прѣдоръ, Сѣнпца, съ которыми онъ нознокомится въ послѣдствіи, разрушеніе повсемѣстно. Напротивъ, гдѣ живутъ Христіане, до тѣхъ мѣстъ оно не смѣетъ прикоснуться. — Въ Любиньѣ Христіане находятся въ сильномъ угнетеніи; имъ даже не позволено было выйти посмотрѣть на насъ. Они ходятъ въ церковь въ одну изъ ближайшихъ деревень, Градацъ и Дубочицу. Мудиръ-векили Любиньскіп вовсе не такой большой баринъ и аристократъ, какъ мудпръ Требпньскій. Онъ, правда, помѣщикъ, но снизошелъ до содержанія въ своемъ «конакѣ» постоялаго двора, въ который онъ насъ и ввелъ. Впрочемъ опъ говорилъ, что принимаетъ къ себѣ не всякаго проѣзжаго безъ разбора, а только своихъ пріятелей; въ качествѣ пріятеля, его тогдашній постоялецъ, сѣдобрадый купецъ-Мусульманинъ изъ Мостара, счелъ долгомъ прійти къ намъ и услаждать насъ своими разспросами и своею бесѣдою; эта бесѣда продолжалась не мало времени, не къ удовольствію усталыхъ путниковъ, которые помышляли только объ отдыхѣ. Но зато мы узнали изъ нея нѣсколько характеристическихъ чертъ Мусульманскихъ воззрѣніи. Разскажу одну илп двѣ изъ нихъ. Нашъ собесѣдникъ говорилъ намъ, что онъ въ старину много ѣздилъ для торговыхъ дѣлъ. «А что же теперь, перестали ѣздить?» — Да, только сюда ѣздимъ, по близости, посмотрѣть на читлукъ (имѣніе), которое мы тутъ купили; а въ дальнія мѣста не пускаемся; старость пришла, да ктому же фамилія у насъ большая (Мусульмане постоянно употребляютъ это слово фамилія: какъ чужое, оно имъ кажется наименѣе нескромнымъ; часто фамилія-у нихъ значитъ просто жена). — «А большая у васъ Фамилія?» спросилъ я, чтобы продолжать разговоръ. — Не малая: три сына и, да опростите (съ позволеніемъ сказать), двѣ дочери. — «А въ прежнихъ путешествіяхъ были ль вы въ Сараевѣ»? — Были-смо (Мусульманинъ Герцеговинецъ и Боснякъ говоритъ о себѣ во