Izabrannыe razskazы

233 Когда-же онъ вернулся въ чайную, гдѣ Ваня и Панкратъ Ильичъ сидѣли на завалинкѣ, на солнцѣ, и молча курили, Панкратъ Ильичъ сказалъ, бросая въ лужу свой окурокъ^ ^ время вчер I заночевали... Прямо во время. — А’ что такое?— спросилъ Христофоровъ. _ А вотъ, что впереди насъ ѣхалъ мужикъ курловскій, да запоздалъ, хотѣлъ до выселокъ доораться... — Ну? — На дорогѣ лужу позабыли? — Этого мужика,-спокойно сообщилъ Ваня:—нынче привезли сюда убитаго. IV Такъ какъ дорога портилась, двигались медленно. Вѣсти доходили все плохія - подъ Москвой сплошь заставы, провезти ничего нельзя. Надо „потрафлять" проселками, лѣсами, на глухія деревушки, можетъ и удастся. И рѣшили ночевать въ Дудкинскихъ Дворикахъ, въ верстѣ отъ шоссе, откуда и начать завтра утромъ объѣздъ. Въ Дворики добрались засвѣтло. Остановились у портного, пріятеля Панкрата Ильича. Худой, въ очкахъ, жилеткѣ и въ калошахъ на босу ногу, похожій на полуобщипаннаго пѣтуха, онъ вышелъ на крылечко своей хаты, приложилъ руку къ глазамъ, закрываясь отъ низкихъ лучей солнца. — А-а, Панкратъ Ильичъ, здравствуй, запѣлъ тонкимъ, носовымъ голосомъ: — куда миляга? Не въ Москву-ль? Али въ большевички записываться собрался? Насчетъ большевичковъ, Антонъ Прокофьичъ, я ужъ подожду, покеда ты прошеніе подашь, да въ предсѣдатели выйдешь, а ужъ мы, значитъ, за тобой, въ затылокъ... Это-же мои попутчики, люди хорошіе. Отпрягли лошадей, задали корму, въ душной, но довольно чистой и гостепріимной избѣ Антона Прокофьича забурлилъ самоваръ на изрѣзанномъ ножами столикѣ. Христофоровъ угощалъ крутыми яйцами, медленно двига-