Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

184 дѣвицу". Вотъ такія нахалки быстро выскакиваютъ замужъ, а скромныя дѣвушки, такія, какъ она, напримѣръ, — не заслуживаютъ вниманія современныхъ мужчинъ... Пассажирка раскрыла сумочку и посмотрѣлась въ миніатюрное зеркальце. Вздохнула, замѣтивъ гусиныя лапки около глазъ, и сердито щелкнула замкомъ сумочки: — Мадемуазель! Не забывайте, что вы ѣдете не въ отдѣльномъ купэ и что окно сдѣлано для освѣщенія, а не для провожанія поклонниковъ! Поѣздъ двинулся. Вѣрочка почувствовала рѣзкій взрывъ разлуки и ничего не видѣла и не слышала, а лишь пристально, со слезинками на глазахъ, смотрѣла назадъ, гдѣ осталась миніатюрная, какъ карточный домикъ, станція, съ которой еще мелькали платочки провожавшихъ... — Мадемуазель! Но вы лѣзете чуть не на колѣни!.. — Простите, простите, мадамъ... Я сейчасъ.. Ну, вотъ, все оторвалось... Осталась только вѣтка черемухи. Въ ней точно спрятано Бѣрочкино счастье Необыкновенная черемуха. Вѣрочка купаетъ въ ней свои еще пылающія щечки и незамѣтно цѣлуетъ легкимъ прикосновеніемъ губъ и тайно говоритъ: Милый... милый, прекрасный, любимый... ты всѣх ь лучше на свѣтѣ... Ароматъ черемухи и любви радуетъ дѣвичью душу, пьянитъ ее грядущимъ счастьемъ. Сердце стучитъ радостную тревогу, хочется запѣть, засмѣяться, расцѣловать весь міръ, а въ томъ числѣ и сердитую раздражительную спутницу. Вѣрочка чуть-чуть слышно шепоткомъ напѣваетъ любимый романсъ „человѣка, кокоторый лучше всѣхъ на свѣтѣ": „То было раннею весной". Напѣваетъ безъ словъ, потому что и слова этого романса — ея тайна, сокровенная, завѣтная...