Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

281

тельностью въ изображен1и событш, простымъ разсказомъ о томъ, что было. Каковъ бы ни былъ этотъ разсказъ: сухой или живописный; интересный, возвьшиенно-патр!отичесюй, поучительный или равнодушный; спокойный или пристрастный — все равно, но въ основЪ своей онъ былъ именно разсказомъ, не больше; и лишь съ Соловьева наука исто`р1и, ставъ на надлежашие рельсы, прежня хронологически, ‘механически расположенныя звенья слила въ одну общую цфпь, органически связала ихъ одно съ другимъ и нашла имъ логическую связь.

Въ самомъ дБлБ, что было до Соловьева, или кто былъ до него?

| Татищевъ, [Цербатовъ — полусырое собране историческихъ данныхъ.

Карамзинь — его „Истор1я Государства Росайскаго“ произведен!е скорЪе литературно художественное, ч$мъ исто-рическое. Полевой — тоть по крайней мЪрЪ уже сознавалъ,

что, строя здане, необходимо выходить изъ извЪстныхъ научныхъ принциповъ; но самому ему не доставало ни силъ ни знан!я, чтобы въ свЪТЬ этихъ принциповъ освфтить наше прошлое.

Каченовсюй — его скепсисъ, къ тому же субъективный, исходяший изъ предвзятыхъ посылокъ, только разрушалъ, будучи органически безсиленъ создать что-либо положительное.

Погодинъ — онъ не мало сд$лаль въ области т. наз. „малой критики“; но его работа — это лишь тешЬга @1з]есба, лишь подготовительные кирпичи и камни для будущаго зданя; къ тому же, будущему архитектору приходилось не разъ ‘самые эти кирпичи и камни обтесывать совершенно заново.

Строители историческаго здайя въ до-Соловьевсюй перодъ еще не выработали отчетливаго плана и представленя о здаши въ его цБломъ; верхыЙ этажъ у нихъ не опирался на нижн, флигеля не были связаны съ главнымъ кор‘пусомъ внутренними переходами, а фундамента, собственно говоря, и не ставилось никакого. И вотъ явился настоящий архитекторъ, онъ и фундаментъ подвелъ прочный, и этажи связалъ одинъ съ другимъ, и флигеля не оставилъ стоять одинокими. Этимъ архитекторомъ былъ Соловьевъ.

П.

Среди историковъ-предшественниковъ Соловьева самой видной фигурою выступаетъ, конечно, Карамзинъ, и едва ли я ошибусь, сказавъ, что для многихъ онъ даже выше, извЪстнЪе самого Соловьева. Хотя, по сравненю съ послЪднимъ, мы отдЪлены отъ него на ЦЪлыхь полв$ка дальше — вЪлдь,