Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

87

раемся этотъ вопросъ исчерпать. Считаемъь нужнымъ обратить внимаше на одну весьма важную особенность языка древнихъ и старинныхъ памятниковъ права, которую необходимо имЪть въ виду для надлежащаго ихъ толкованЯ и пониманя. Эта особенность заключается въ конкретности и образности языка древнихъ и старинныхъ памятниковъ права. Эта особенность языка является сл дстыемь и отраженемъ соотвЪтственной особенности мышленя.

Старые юристы въ согласи съ общимъ умственнымъ состоянемъ своего времени мыслять конкретно, образами, и потому, когда излагаютъ то или другое правоположене, то не столько опредфляютъ его обиий логичесюй составъ, сколько разсказываютъ частный конкретный случай, — не вскрываютъ самой идеи, а лишь живописуютъ образъ, въ которомъ эта идея проявляется въ жизни. Неучитываше этой особенности приводить къ недоразумнямъ и неправильностямъ при толковаши старинныхъ правоположен!й, что влечеть за собою и неправильное построеше цБлыхъ институтовъ стараго права.

Разбой Русской Правды Владимрскй-Будановъ (О бзоръ, изд. 4-0е, 1905 г., с. 327) толкуетъь какъ предумышленное убйство и въ связи съ этимъ утверждаетъ, что преступленя противь жизни именуются въ Русской ПравдЪ „убйствомъ“ (Кар. 3, надп.) и „разбоемъ“ (Ак., 19; Кар., 4). Толковане разбоя какъ предумьшшленнаго убйства дается безъ всякаго предварительнаго объяснения. Разъ слово сохранилось до нашего времени, то надо доказать, что оно раньше имфло другой смыслъ, а не просто навязывать ему этотъ другой смысльъ путемъ систематическаго толкования статей (Ак. 18—19 и Кар. 4—5), сопоставляемыхъ для этой цЪфли такъ, какъ можно сопоставлять статьи въ систематизированной кодифишонной редакщи законодательства новаго времени. НЪтъ никакого основания къ изъятю изъ сложнаго состава „разбоя“ одного изъ его составныхь элементовъ, именно. посягательства, на имущество. Сверхъ того нельзя упускать еще одного существенно важнаго элемента въ составЪ „разбоя“, столь ярко живописуемаго образнымъ языкомъ Русской Правды. Статья 5-ая Кар. гласитъ: „Боудеть ли стоялъ на разбои безо всякыя свады, то за разбоиника....“ Подчеркнутыя слова показываютъ, что здфсь дБло идетъ о томъ, кто стоитъ на разбойномъ дЬлБ, т. е. занимается имъ профессонально (СергЪевичъ), убивая и грабя людей, съ которыми у него не было никакихъ столкновен!й („безо всякыя свады“), только потому, что отъ нихь есть чмъ поживиться. Мы должны тутъ рисовать себЪ образъ, разбойника набольшой дорогЪ, который ставитъ заставы или засады ?') и убиваетъ и грабить попадающихся на нихъ.