Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

117

сказокъ, входящихъ въ составь современнаго фольклора, и тотъ и друме будто воспроизводятъ порвобытный табу, а табу считается проявлеемъ первобытнаго состоян!я сознан!я, какое установлено и для нынфшнихъ дикихъ, оставшихся первобытными, народовъ. Табу въ сюжет о ПсихеЪ и АдонисБ сказался — такъ все еще продолжаютъ думать и фольклористы, и сошологи — предметомъ в$ры, проявившейся въ античную пору независимо отъ того же самаго табу въ сродныхъ сказкахъ, но унаслЪдованнаго варварскими народами Европь отъ ихъ далекихъ предковъ

Такь ли это? ВЪроятно ли, чтобы въ АнамЪ независимо отъ европейскаго фольклора самостоятельно возникъ мотивъ о сватовствЪ при помощи пришедшагося на ножку красавицы башмака? Можно ли прололжать видЪть въ миез о змфеборцахъ отражене никакъ не связанныхъ между собою и самостоятельно проникшихъ въ современный фольклоръ отзвуковъ древне-греческой, скандинавской и старо-англйской, т. е. вообще германской, или славянской мифолог!и и вдобавокъ древне-христ!анскихъ представлеи!? Во всякомъ случа$, какъ Мэр!анъ Коксъ, такъ и Хартланду не удалось придти ни къ какимъ выводамъ, несмотря на трудолюбиво собранное множество вар!антовъ. И что удивительнаго? Пора наконецъ признать, что современный фольклоръ наполнилъ свои издан!я необозримымъ количествомъ данныхъ, представляющихъ собою лишь упадочное состоян!е тЪхъ явлен!й, которыхъ они являются свидЪ$тельствами Это обстоятельство в.рн$е всего и вызвало охлажден!е въ интерес къ фольклору, какой теперь сказывается. Фольклоръ зато въ наше время вошелъ въ программы каеедры этнографии. Я боюсь, что это ошибка. Только историко-культурное изучен!е возникающихъ тутъ проблемъ можетъ вывести фольклоръ на путь дЪйствительно научнаго изучения, Между тЪмъ этнограф!я естественно ограничиваетъ себя узкими кругами населен1я, опредфляемыми либо географическими, либо лингвистическими предЪлами, тогда какъ явлен!я фольклора, въ какой бы мЪФстности они ни были записаны, принадлежать прежде всего къ фактамъ международной цивилизащи и только она раскрываетъ возможность проникнуть въ глубь вЪковъ, гдз обнаружится смыслъ и найдется объяснен!е.

Книга Мэр1авъ Коксъ еще вооч!ю показала — и это даетъ намъ возможность идти дальше — насколько трудно выдфлить даже самый основной сюжетъ сказки, не говоря уже о разнообразящихъ его мотивахъ и схожихъ чертахъ изъ группы сродныхъ сюжетовъ и мотивовъ. Въ самомъ дЪлЪ. Одну и туже группу г-жЪ Мэр!анъ Коксъ пришлось признать не только за „Золушкой“, „Ослиной кожей“ (Реаи 4’Апе у Перо), сюжетомъ „Короля Лира“ и сродными, гдЪ вмЪсто