Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

189 дѣти должны были замѣсить тѣсто изъ муки, прикрывавшей живую змѣю. „Убей ихъ, имъ незачѣмъ долѣе жить", приказала Зигни (мать) Зигмунду — и онъ убилъ обоихъ сыновей сестры отъ Зиггейра. Зигни же рѣшила, что надо ей родить новаго сына, но уже навѣрное такого, чтобы ничего не боялся и былъ бы годенъ на месть. Средствомъ для этого она избираетъ кровосмѣшеніе. Сблизившись съ одной чародѣйкой, Зигни помѣнялась съ нею лицомъ и три ночи провела съ братомъ Зигмундомъ, имъ не узнанная. Плодъ этого таинственнаго союза, Зннфіотли, Вользунговъ внукъ, чистый Вользунгъ по отцу и матери, —■ чудовище безстрашія, презрѣнія къ боли и свирѣпой жестокости. Конечно, онъ выдерживаетъ всѣ испытанія и, вмѣстѣ съ Зигмундомъ, совершаетъ желанную Зигни месть: истребляетъ Зиггейра со всѣмъ его потомствомъ и дружиной. Кровосмѣшеніе съ сестрами приписывается Карлу Великому и королю Артуру, а въ финнской „Калевалѣ" богатырю Кулерво. Во вс'ѣхъ этихъ случаяхъ оно изображается совершившимся. Это сравнительно рѣдко въ эпосѣ славянскомъ, Онъ обычно останавливается на полъ пути: чуть-чуть не случилось, но нѣкая добрая сила удержала отъ грѣха. На этомъ основаніи, равно какъ на разницѣ отношенія къ кровосмѣшенію въ славянскихъ и германскихъ сказаніяхъ, нѣкоторые старые изслѣдователи славянофильскаго толка выводили заключенія о нравственномъ превосходствѣ славянскаго расоваго характера надъ характеромъ европейскихъ западныхъ народовъ германскаго корня. Я полагаю, что разница эта рѣшительно ничего не доказываетъ, кромѣ значительно большей давности германскаго эпоса сравнительно съ нашимъ, — если не по происхожденію, то по усвоенію его и вниманію къ нему. Между Снорре Стурлесономъ и Киршею Даниловымъ — почтенный промежутокъ въ полтысячи лѣтъ. О многихъ ли произведеніяхъ родной словесности (не книжной) мы можемъ съ увѣрен¬