Vъѣzdъ vъ Parižъ

100 стоилъ. Но, конечно, не знали, чего онъ для меня стоилъ, и что есть онъ! Его у меня украли. Но, вѣчный, какъ духъ безсмертный, онъ крикнулъ черезъ витрину, на Бульварахъ: — „Я здѣсь!" Можно ли украсть духъ безсмертный?! Это былъ подлинный онъ. Другого никто не знаетъ. Подлинный нашъ, съ отщербленнымъ уголкомъ внизу основного створа, ловко задѣланнымъ мастикой. Меня ударило сквозь стекло. Не помня себя, я вбѣжалъ къ антиквару и попросилъ показать реликвію. Это была — поддѣлка! Чудеснѣйшая поддѣлка... безсмертнаго духа! изъ-за грошей!! Онъ, Безсмертный, даровалъ мнѣ силы. Я былъ спокоенъ. — Скажите, кто ихъ работаетъ, эти... штуки? спросилъ я почтеннаго антиквара, вспомнивъ далекое слово пьяницы. — Спеціалисты имѣются! — усмѣхнулся онъ и похвалилъ мою экспертизу взглядомъ. — Подлинникъ находился у владѣльца...— онъ быстро вспомнилъ мою фамилію, — въ Россіи. Но теперь сказать тршио, такая въ этой Россіи каша. А я заплатилъ бы денежки. Но, быть можетъ, хозяинъ и самъ пустился въ комерцію... хотя человѣкъ серьезный. Впрочемъ, всѣ они тамъ свихнулись. А любителей очень много. Я получилъ полдюжины изъ Тріеста и за недѣлю продалъ пять штукъ. Возьмете?.. Я взялъ штуку за двѣсти франковъ, — капиталъ для меня теперь, — мнѣ дали тріестскій адресъ, и въ тотъ же день я написалъ „ фабрикѣ“. Мнѣ отвѣтили вѣжливо, что производство идетъ со слѣпка, присланнаго изъ Будапешта. Я написалъ въ Будапештъ. Отвѣтили, что работаютъ „изъ комиссіи", отъ эстампной фирмы „Универсаль“, Дрезденъ. Я написалъ, но письмо вернулось: въ Дрезденѣ такой фирмы нѣтъ! Обокрали и мастера, и меня. Пошло въ поддѣлку. Спросъ-то вѣдь продолжается, и каждому хочется задешево „прикоснуться". Хорошій тонъ, и можно приколо-