Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

195 которѵю чужеродецъ можетъ получить только черезъ переуступку, выражено прозрачно и ярко въ свадебномъ обрядго, какъ общеславянскомъ, такъ и русско-инородческомъ. Фактически согласіе или противодѣйствіе брата въ вопросѣ о замужествѣ сестеръ теперь очень мало значитъ, если не вовсе ничего не значитъ; воля и власть родительская. Но въ обрядѣ братъ все еще продолжаетъ быть собственникомъ сестры, а женихъ, согласно двумъ древнимъ послѣдовательнымъ формамъ заключенія брака, разсматривается либо какъ насильникъ или умыкатель, либо какъ купецъ, пріобрѣтающій жену, подобно товару. Поэтому мало жениху получить благословеніе родителей и согласіе невѣсты, онъ долженъ еще заставить ея брата отказаться отъ своихъ правъ на сестру. Въ древности отказъ брата могъ достигаться либо боевымъ порядкомъ, либо черезъ выкупъ. Помимо выкупа (инородческаго „калыма"), который получалъ съ жеяиха-чужака родъ невѣсты (въ лицѣ ея отца), братъ особо вознаграждался — за убытокъ, лично имъ терпимый отъ увода его домашней жены-сестры. Свадебный обрядъ хранитъ символическую память о томъ и другомъ способѣ состязанія между женихомъ и братомъ, обыкновенно соединяя ихъ въ общемъ драматическомъ представленіи: сперва символическій бой или угроза боемъ, затѣмъ символическіе мирные переговоры и продажа братомъ сестры („выкупъ косы" символа дѣвственности). Повсемѣстное однообразіе этихъ обрядовъ избавляетъ меня отъ необходимости приводить здѣсь многіе ихъ примѣры. Разницы по существу нигдѣ нѣтъ, мѣняются только формы и подробности, въ зависимости отъ большаго или меньшаго забвенія старины и вырожденія обряда. Въ иныхъ мѣстностяхъ драма столкновенія ведется въ высокомъ тонѣ, напоминающемъ о героическомъ соперничествѣ былого богатырства, въ другихъ она низведена до юмористической пародіи, до каррикатуры. 13*